Исторические бумаги, собранные К.И. Арсеньевым

68 П. ПЕК АРСКАГО, блюсти должно было къ высочайшимъ особамъ, начальствующимъ въ учеб- ныхъ заведеніяхъ, и распоряженій своихъ и главнаго училиіцъ правленія не сваливать исключительно на мое лице, ничтожное и безъотвѣтное; недоволь- ствоваться отзывами, что вдовствующая Императрица оказываетъ къ нему явное за профессора Германа неблаговолеціе, и при вступленіи на престолъ царствующаго Государя Императора, защитить предъ Его Величествомъ не- винность мою въ безразсудномъ злоумышленіи и клеветѣ! Всѣ виды и дѣй- ствія мои въ продолженіе 30-ти-лѣтней службы единственно основаны были на вѣрноподданнической вѣрности, безпорочномъ служеніи и безкорыстіи! Въ дѣлѣ проФессоровъ, по собственному непосредственному распоряженію мини- стра и департамента произведенномъ, князь Голицынъ оградилъ себя совершен- нымъ равнодушіемъ къ моей невинности и предалъ меня гнѣву моего Госу- даря, какъ гнуснаго клеветника, происками котораго и онъ введенъ въ невинное заблужденіе!!! Предоставляю сердцевѣдцу оцѣнить вѣрность, усердіе и чистоту моихъ намѣреній; но до конца жизни не перестану скорбѣть, что подверженъ не- вольно гнѣву великодушнаго, нравосуднаго и милосердаго монарха! Начавъ службу въ царствованіе блаженной памяти родителя Его Величества, продол- жая оную 25 лѣтъ при августѣйшемъ его братѣ, я думалъ жизнь мою кон- чить въ службѣ моему Государю! Въ доказательство истины всего вышеизложеннаго, въ оправданіе мое я имѣю многія свидѣтельства какъ по управленію университетомъ, такъ и по строеніямъ, подъ веденіемъ моимъ производившимся; и изъ нихъ видно, что я ничего не дѣлалъ безъ вѣдома и разрѣшенія министра. Направленіе по дѣ- лу проФессоровъ по собственнымъ ли расчетамъ или по постороннимъ вну- шеніямъ, но непосредственно давалъ князь Голицинъ. Я никогда не подалъ бы, если бы отъ власти моей зависѣло, повода къ насильственнымъ мѣрамъ по части народнаго просвѣщенія, которыя тогда принимались, и за мнѣнія и системы самыя ложныя, не подвергъ бы гоненію лица, которыя въ нихъ обличались. Правительство всегда имѣетъ въ рукахъ и безъ преслѣдованія личностей мощныя средства замѣнять порядокъ — безпорядкомъ (sic!); зло — до- бромъ! Но голосъ мой не устоялъ, а устояли голоса тѣхъ, которые требовали жертвъ и страха, никогда ничего непроизводящаго! Измѣнились обстоятель- ства — и я одинъ задавленъ! Князь Голицынъ, сдѣлавъ изъ меня предметъ общаго негодованія, при жизни еще покойнаго Императора, при вступленіи на престолъ Его Величества, нынѣ царствующаго Государя, скрылся за кле- вету, которая исключительно обращена на меня, и имѣя ближайшій доступъ къ высокомонаршему престолу, не оправдалъ моей вѣрноподданнической службы, оставляя меня въ продолженіе 16-ти лѣтъ подъ высокомонаршимъ гнѣвомъ, какъ дѣйствительнаго клеветника, по ввѣренному ему управленію, действи- тельно донустившаго безпорядокъ несообразными дѣйствіями. 17-й годъ я страдаю подъ гнѣвомъ моего Государя, и гпѣвъ сей не- выносимее для меня ссылки, тюрьмы и самой нищеты, меня постигшей, по чувству непоколебимой преданности къ моимъ государямъ, въ которыхъ все- гда видѣдъ, вижу и видѣть не перестану представителей божіихъ на земле. 16-ть лѣтъ я ожидалъ, что князь Голицынъ, по одному чувству совести и справедливости, оправдаетъ меня совершенно предъ Его Величествомъ въ убійственной для вѣрноподданнаго клеветѣ! Оставя нынѣ службу, а мепя въ томъ же подозреніи, онъ далъ мнѣ право желать довести въ защиту мою истину до высочайшаго престола. Если испрашивая у великодушнѣйшаго и правосуднѣйшаго изъ вѣнце- носцевъ Государя Императора, подъ скипетромъ котораго благоденствуетъ Россія, милости и щедроты женѣ моей съ семействомъ, князь Голицынъ ду-