Педагогические мечты Екатерины Великой и Бецкого

— 45 — точно выполнять ихъ — вотъ уже все, что въ концѣ концовъ считала еще возможнымъ Бецкій предъявить къ воспитаге- лямъ въ своихъ интернатахъ. Дѣйствительность же не оправ- дала даже и этихъ слишкомъ скромныхъ желаній... Итакъ, питомникамъ Бецкаго недоставало, какъ видимъ, того, въ чемъ самъ онъ полагалъ всю силу ихъ, и безъ чего они теряли, по его же словамъ, всякое значеніе. Кра- сивая, заманчивая идея создать „новую породу въ сущ- ности, висѣла въ воздухѣ; подъ нею не было и не могло быть, особенно въ то время и въ Россіи, никакой твердой почвы, никакихъ средствъ для ея осуществленія. Мечта могла держаться лишь въ области фантазіи и должна была растаять съ первымъ прикосновеніемъ къ русской дѣйстви^- тельной жизни. Но не будемъ такъ скоро разочаровываться; допустимъ невозможное, — что нашлись къ услугамъ Бецкаго идеальныя педагогическія силы, что искусственные отцы и матери, наполнившіе его педагогическія теплицы, оказались вполнѣ на высотѣ своего призванія. Какіе результаты должны были получиться? Далеко неутѣшительные во всѣхъ отношеніяхъ. Ложь и фальшь, подмѣна живой дѣйствительности обстановкой искусственной должны повести къ такой же фальшивой искус- ственности и все воспитательное дѣло. Центромъ вниманія этой педагогіи ставится область моральная, сердце питомцевъ. Но какія здоровыя чувства могла воспитать она въ ѳтомъ сердцѣ, не ставя иредъ нимъ дѣйстительныхъ объектовъ, вырывая его изъ родной среды и окружая искусственной обстановкой? Первое естественное нравственное чувство, первый параграфъ и въ этикѣ Бецкаго эго — любовь дѣтей къ своимъ роднымъ и близкимъ. Но гдѣ они эти родные, близкіе сердцу — для кадета Васильевскаго острова или для узницы Смольнаго монастыря? Многолѣтній педагогическій плѣнъ совершенно стиралъ въ дѣтской душѣ