Педагогические мечты Екатерины Великой и Бецкого

— 46 — всѣ черты ихъ, и они „превращались въ печальный тѣни, бродящія гдѣ-то въ полузабытой глуши Щигровскаго или Мокшанскаго уѣзда“ і ). Самое большее, что могло полу- читься, въ области сердца, при безпочвенности и искусствен- ности объектовъ развитія его, это — особая спеціальная нѣж- ность его, способность уноситься въ область безпочвенной, сентементальной любви къ несуществуюіцимъ идеальнымъ объектамъ и разочаровываться при первомъ прикосновеніи къ дѣйствительности. Неестественное, болѣзненное, такое чувство не можетъ быть здоровымъ стимуломъ для воли и вести къ энергичной дѣятельности для достиженія высокихъ нравственныхъ идеаловъ. Впрочемъ, можно ли и говорить о сильной волѣ и энергичной дѣятельности тамъ, гдѣ все осно- вывалось на одной системѣ пассивнаго подражанія, слѣпой аккоммодаціи. Поставивъ своею задачею — „самымъ дѣломъ, слышаніемъ и видѣніемъ“ привесть своихъ пигомцевъ къ добродѣтели, вліяя на нихъ прямымъ путемъ живыхъ наглядныхъ нримѣ- ровъ, эта педагогія, очевидно, слишкомъ ужъ много возлага- ла на несознательное, интуитивное воспріятіе дѣтскою душею этихъ вліяній окружающей среды. Не говоря уже о томъ, что она совершенно ошибалась въ надеждахъ образовать та- кую среду, не имѣла никакихъ основаній для этихъ надеждъ, даже помимо этого, и самый нринципъ, при одностороннемъ пользованіи имъ, неизбѣжно долженъ привесть къ результа- тамъ сомнительной цѣнности. Въ лучшемъ случаѣ, т. е. при наличности всѣхъ данныхъ, здѣсь можно расчитывать только на безсознательное пріобрѣтеніе добрыхъ навыковъ и распо- ложеній; но и только. Ни твердыхъ нравственныхъ убѣжде- ній, ни сильной нравственной воли мы не въ правѣ ожидать тамъ, гдѣ дѣйствуетъ исключительно только одинъ этотъ факторъ. Наоборотъ, такимъ путемъ вырабатывается лишь 1 ) Русская Мысль, 1893 г., кн. Ш, стр. 96.