Тверь в записках путешественников XVI-XIX веков

212 Т верская земля в первой половине девя тнадцатого века Когда ж над тучами, со гневом, С ужасным шумом, грозным ревом, Начнет кипеть в брегах своих, Как вихри воздух раздирают, Как громы с треском ударяют И молнии шипят в волнах. Какая кисть дерзнет представить Великость зрелища сего: Какая песнь возможет славить Ужасность гнева твоего?.. Не желая более бороться с ветрами, мы начали взбираться полз- ком на крутизну. Взошли на берег ощупью впотьмах и пробирались далее; но, почувствовав ногами какие-то возвышения и впадины, оста- новились. В это время порыв ветра разорвал тучу, луна проглянула, и дрожащий луч ее осветил нас, стоящих на могилах: древние развали- ны, новая церковь, груды камней и кирпичей окружали нас. Наконец раздавшийся лай собак возвестил близость селения; мы пошли прямо на него и узнали, что это было село Иванище.   36 В нескольких местах упоминал я о коноводах . Так называют кре- стьян, нанимающихся тянуть лошадьми барки из Твери до Ржева. На каждую пару берут они до семидесяти пяти рублей, чтоб провезти суда берегом около двухсот верст. Бечевые, или дороги по берегу, чрезвычайно затруднительны: бедные лошади, как дикие козы, долж- ны по голосу лоцманов то взбираться наверх по скалам, то спускаться к самой реке. Многие из них падают и ломают ноги. От Ржева Волга течет всё почти в погорных берегах; луговая сторона ее начинает- ся гораздо ниже, и пословица говорит: «Знать ямскую по столбам, а Волгу-реку по крутым берегам». Из села Иванища до Твери оставалось только верст около пяти- десяти. Буря не унималась, река не утихла; после дождя посыпал мо- крый снег; и мы решились променять лодку на почтовую повозку. Эта перемена сделала для нас путешествие несколько сносным и в самую несносную погоду. Вместо того чтоб, досадуя на противный ветер, медленно подвигаться вперед сквозь груды волн, мы летели по берегу на быстрой тройке с звонким колокольчиком. 36 С. Иванищи в 20 км по дороге от Старицы на Тверь, на правом берегу Волги. В начале XVI в. принадлежало советнику князя московского Василия III боярину Ивану Шигоне Поджогину. После смерти князя, попав в немилость, Шигона укрылся в своей вотчине и в 1530-е гг. построил Успенскую церковь; сохранилась.