Тверь в записках путешественников XVI-XIX веков

224 Т верская земля в первой половине девя тнадцатого века ибо дружба, дар неба для убогих и несчастных, не может быть уделом царей: ты только грозный владыка, притеснитель!.. Ты привык счи- тать себя в венце земным богом. Раболепие с трепетом лобзает прах ног твоих, и ты играешь судьбою подданных по дерзкой воле твоих страстей!.. О государь! Ты ослеплен самовластием! Опомнись! Кто ты? Что ты делаешь? И где дерзаешь быть неправосудным? – Здесь, во храме грозного Судии, Бога и Царя царей; здесь, в сем храме, воз- двигнутом на могилах и окруженном могилами… О князь! Неправосудие твое тревожит кости почивших во гробах!.. Если думаешь, что предстоящий здесь народ по долгу уничиженно- го рабства бесчувствен, глух и слеп, то вспомни, что ты отовсюду окружен иными недремлющими свидетелями твоих дел и даже по- мышлений. Там, с высоты, взирает на тебя Всевидящее око , кото- рого ты должен страшиться. Здесь, из недр земли, исходят к тебе укоры мертвых, которые уже тебя не страшатся. Я вызову стоном моим и самые тени из гробов; я возмущу моими воплями и поднебес- ный , и подземный мир! – Умилосердись, государь! Дружба утопает пред тобою в слезах; совесть твоя укоряет тебя в неправоте; история приемлет свинцовое перо и готова вписать имя твое в черную книгу царей-притеснителей . Смотри! И смерть , стоя за тобою, треплет тебя по раменам и шепчет на ухо: вспомни себя! или еще минута, и – я сорву с тебя венец и порфиру; дам тебе ризу истления вместо покрова славы и гордый дух твой повлеку на суд к тому, кто сжати- ем длани объемлет вселенную и единым взором очей колеблет землю и небеса! – О князь! Когда неправосудие воцаряется между твоими подданными, тогда приходишь ты с мечом и весами, неся с собою суд и казнь. Но когда цари становятся неправосудными, когда вопль при- тесненных народов сзывает мстителя с небес, тогда… тогда должно ждать, что раскроется небо – и в блеске разящих молний низыдет Судия! – Но почто не гремит доселе труба архангела? Пусть скорее пламенные вихри сорвут сонмы звезд с небес и сметут с земли, как прах, престолы и царства! Под громом разрушающейся природы я исторгну у тебя мою невесту, мою Ксению … Нет! нет! Чтоб обла- дать Ксениею , ты должен обагриться всею моею кровию и на хладном трупе твоего друга принять брачный венец… Ты не успеешь и в этом: Ксения обручится с смертью, а не с тобою; она ляжет в одном со мною гробе!» – « Ксении умереть? – Ах, нет! Она будет жить и царство- вать». Так восклицал страстный Ярослав , который, вовсе не внимая прочим дерзким речам отчаянного друга, стоял, спокойно опершись на меч и устремив чувства, взоры и мысли свои на одну Ксению. «Я прокляну тебя, если ты отымешь у меня невесту, – вскричал опять Григорий страшным голосом исступления. – Пусть ревность,