Тверь в записках путешественников XVI-XIX веков

226 Т верская земля в первой половине девя тнадцатого века потушить пламень, его снедавший, в глубоких струях Волги … как вдруг Ардалион , старец, беседовавший прежде со мною, остановил его. – Я последовал за Григорием и все сие видел. «Несчастный! – восклицал пустынник, – куда стремишься ты? Отчаяние влечет тебя к гибели». – «О мой отец! – воскликнул Григорий и пал на грудь его: слезы старца смешались с слезами юноши. – Что мне делать? Где преклонить бедную главу? Насилие вытесняет меня из пределов мира сего; злополучие разит повсюду стрелами своими: ах! что делать? где укрыться?» – «Там, – говорил пустынник, указывая на темные леса, – там, в тишине пустынь, ты найдешь спокойствие: лесть и  ра- болепие страшатся мрачных лесов. Пустыни отшельников, осененные дланию самого Бога, не подвержены гонению смертных. Свобода , по- всюду стесняемая в шумном мире, торжествует в безмолвии лесов. Любимец царя земного, соделайся наперсником Властителя вселенной: будь мужествен, скрепись!.. Я бы не мог найти средств к утешению твоему, если бы сама Ксения ; но…» – «Она вероломна, клятвопре- ступна! – так восклицал Григорий. – Ах! не она ли уверяла меня, что скорее горы сдвинутся с места и реки потекут к источникам своим, нежели она перестанет меня любить; но посмотрите, по- смотрите! горы стоят еще на месте, и Волга бежит к синему морю, а Ксения ? О вероломная! суется, легкомысленная женщина! Нет! Она никогда меня не любила, или женщины неспособны питать истинной, постоянной любви!» – В сие время раздался повсюду крик народа: «Да здравствует князь Ярослав и супруга его Ксения !» Григорий громко восстенал, и я – проснулся. Осматривая накануне Отрочь монастырь , толстые готические своды в древней его церкви и потом почти целый вечер размышляя о несчастной участи отрока Григория, я видел его и всё с ним случив- шееся – во сне. По летописям тверским известно, что Ярослав , расставшись на время с Григорием , желал рассеять соколиною охотою грусть, ко- торая на престоле и под виссоном царским часто гнездилась в серд- це двадцатилетнего государя; в сердце чувствительном, открытом для любви – и для страстей. – Он разъезжал по чистым полям, как вдруг любимый сокол его взвился и сел на кресте Едимоновской церкви. Ярослав скачет за ним, видит церковь, окруженную наро- дом, спрашивает, узнает о свадьбе своего друга, входит – и отнимает у него более, нежели жизнь. Несчастный отрок, лишась всего, облека- ется в нищенское рубище, долго бродит по лесам, наконец близ устья Тверцы , в березовой роще, поселяется в бедной хижине, где, про- плакав прежде времени жизнь свою, умирает от любви и погребается дружбою . Над прахом его воздвигнут Отрочь монастырь.