Тверь в записках путешественников XVI-XIX веков

334 Т верская земля в первой половине девя тнадцатого века шить золотом и делать кирпичи, с одной стороны, а с другой – торг спальною обувью, 22 известною под названием «торжковских сапож- ков», и укоренившееся с древних лет кожевенное и солодовенное про- изводство дают городу отличительный промышленный характер. С ис- ходом лета торжковский бульвар оживляется исчезавшими на время щеголихами, и всё принимает праздничный вид. Новоторжская мещанка откажет себе в хорошей еде и питье, сама станет ходить босиком на реку за водой и полоскать белье в проруби, станет облекаться в дерюгу и вретище – но никогда не откажет себе в наслаждении щегольнуть перед товарками. К дерюге и вретищу она пришьет кисейные, снежной белизны рукава, на утомленную ножку вздернет беленький чулок, на последние деньги сошьет себе шубенку яркого штофа, наденет бабкин сарафан – который время сохранило в блестящей целости, умоется, наведет где следует краски, выйдет на улицу людей посмотреть и себя показать – и лицом в грязь не ударит. Я полюбопытствовал прогуляться по бульвару и уселся в углу ши- рокой садовой скамейки. Толпы гуляющих, преимущественно мещан и ямщиков, разодетых по-праздничному, перемешивались с группами людей высшего призвания, с людьми чиновными, уланами и супруга- ми купцов. Шумная болтовня раздавалась из конца в конец; никто не считал себя связанным. Но высшее приличие царствовало всюду: все друг другу говорят «вы», о себе выражаются «мы», поминутно «присыкивают» и почти каждую фразу, с маленьким возражением, начинают словами «ах, помилуйте-с»! Скоро около меня завязался разговор, который я и передаю слово в слово: в безошибочности его я ручаюсь тем вернее, что слышал его после раз двадцать, без малей- шего почти изменения. – Гляди-тко, Леска (Леска – уменьшительное Александра, то же, что Саша), гляди: Елена Грачиха с Сашуркой идет! – сказал стоявший возле меня высокий парень сидевшему на скамье мещанину, указав на две приближавшиеся к нам торжественно, павами выступав- шие особы, в богатых сарафанах и телогреях. Елена с Сашуркой сели, ни слова не говоря, на той же скамей- ке. Первая была дебелая дева обширного объема, с выпуклостями до чрезвычайности развитыми, так что объем ее шеи равнялся толщи- не обыкновенной у нас девичьей тальи. С вида ей было лет под трид- цать, но правильные черты лица, нежный оттенок кожи, тоненькие русые брови и гордо надутая пунцовая нижняя губка давали ей полное право на звание очень недурненькой женщины. Та, которую называли 22 Спальная обувь ( устар .) – домашние туфли.