Тверь в записках путешественников XVI-XIX веков

382 Т верская земля в первой половине девя тнадцатого века не только не считается предосудительным, но, напротив, пользуется почетом. «Значит, уж очень любит, коли увез потихоньку», – гово- рят в Торжке. Не иметь предмета считается неприличным для де- вушки; такая девушка легко может засидеться в девках. 58 Старый живописный наряд девушек (шубка или сарафан, кисейные рукава и душегрея, у которой одна пола вышита золотом) начинает выводиться; место его заступает пальто, а вместо повязки с ряска- ми (поднизи из жемчуга) покрывают голову шелковым платочком. 59 Пальто, которые теперь пошли в моду, длинны и узки, с перехватом на талии; они шьются из шелковой материи ярких цветов и большею частью бывают голубые и розовые. Сжимая грудь, они безобразят фигуру. Образ жизни замужних совершенно противоположен образу жизни девушек; женщины не пользуются никакой свободой и по- стоянно сидят дома. Ни на бульваре, ни во время вечерних прогулок по улицам вы не встретите ни одной женщины. Когда они выхо- дят из дому по какой-нибудь надобности, то закутываются с головы до ног, а голову покрывают, сверх обыкновенной повязки, большим платком, который завязывают кругом шеи. Богатые кокошники ста- новятся редки. Новоторжские крестьяне и мелкие городские торговцы ездят по деревням Тверской губернии с женскими нарядами и называются 58 О шалованстве см. также в путешествиях Глушкова, Небольсина. Ср. мате- риалы для словаря русского народного языка Островского: « Щалова ' нцы , мн. Молодые парни, щеголя в Торжке (местн. назв.)» (указ. изд. С. 521). 59 Ср. в романе И. И. Лажечникова «Ледяной дом»: «Вот статная, красивая девушка из Торжка, с жемчужным венцом , наподобие отсеченной сахарной головы; он слегка прикрыт платком из тончайшей кисеи, которого концы, подвязав шею, прячутся на груди. На лоб спускаются, как три виноградные кисти, ряски из крупного жемчуга, переливающего свою млечно-розовую белизну по кашта- новым волосам, слегка обрисованным; искусно заплетенная коса, роскошь юной девы, с блестящим бантом и лентою из золотой бити, едва не касается до земли. Ловко накинула девушка на плеча свой парчовый полушубок, от которого левый рукав, по туместной моде, висит небрежно; из-под его выказывается круглое зеркальце, неотъемлемая принадлежность новоторжской красоты. Богатая ферезь ее, как жар, горит. Легко ступает она в цветных сафьянных черевичках, шитых золотом. Рядом с нею ее чичисбей – вы смеетесь? Да, таки чичисбей: горе тамошней девушке, если она его не имеет! Это знак, что она очень дурна: мать сгонит ее с белого света, подруги засмеют. Раз избранный, он неотлучен от нее на вечерних и ночных прогулках. Какой молодец! Удальство кипит в его глазах: зато он и слывет первым кулачным бойцом на поголовном новоторжском побоище» ( Лажечников И. И . Ледяной дом. Басурман: Романы. Киев, 1988. С. 12–13).