Тверь в записках путешественников XVI-XIX веков

384 Т верская земля в первой половине девя тнадцатого века ми кустарником болотами, то голыми холмами, и всё это – и дорога, и болото, и поля – усеяно различной величины каменьями, точно не- сколько дней сряду шел каменный дождь. Телега то и дело прыгает по камням, и поминутно ждешь, что переломится ось либо рассыплется колесо. Поля по холмам и большею частью по выжженному лесу (ля- дины) возделаны кое-как, потому что камни и корни мешают вспахать и взборновать порядочно. Здесь я в первый раз видел бороны особого устройства, приспособленные к местности, называемые смычевыми , или смыком . Устройство ее очень просто: она делается из нескольких еловых плашек, расколотых вдоль и сплошь приколоченных к двум перекладинам так, чтобы сучья были вниз; потом сучья обрубают на поларшина и завастривают. Таким образом, зубья у этой бороны не вставные, а натуральные и имеют ту выгоду, что свободно гнутся над каменьями и довольно упруги, чтобы разбивать комья. «Едет он день до вечера, перекусить ему нечего», – говорится в русской сказке про Ивана-царевича; то же случилось и со мной. В Рудникове я полчаса пробегал по деревне, чтобы достать несколько яиц, да и то баба, у которой я купил яйца, не бралась сделать яич- ницу, а послала меня к живущей на другом конце деревни солдатке, которая, как женщина бывалая, по ее мнению, должна была знать эту премудрость. В Кузнечикове (другая станция, в 11 верстах от первой) мужиков совсем не оказалось, и десятский – баба. – А где ж ваши мужья? – спросил я у десятского. – «Которы ушли у каматесы ( каменотесы ), а которы дорогу циня» (чинят), – отвечала она. Скудость земли за- ставляет здешних крестьян отходить на целый год на заработки, иначе им негде достать оброка, а недостаток оборотливости и ловкости, недостаток, без сомнения, условливаемый печальной обстановкой их жизни, запрягает их на веки вечные в тяжелую каменотесную работу. В Качанове (третья станция) нашелся постоялый двор и самовар; но зато не нашлось грамотных. Долго пришлось мне ждать, пока бе- гали куда-то за версту с моим открытым листом, чтобы узнать, что в нем написано. Но и тот, к кому бегали, оказался плохим чтецом и о содержании открытого листа не мог ничего им сказать наверное. На 8-й версте за Качановым начинаются горы, называемые Свиные хребты , в виде длинных узких гряд; 64 они тянутся на не- 64 После Качанова начались холмы Вышневолоцко-Новоторжской гряды (часть Валдайской возвышенности), которые здесь назывались Свиными хреб- тами. До Островского это название запечатлел в своей поэме «Осуга» (1820-е) А. М. Бакунин: «В пустынный из жилого края / На Столобное из Торжка / Прошла дорога столбовая / Свиного поверху хребта. / Под сим название ста-