Тверь в записках путешественников. Вып.2

А стольф де К юстин . 1839 277 пользуясь тем, что я еще В Петербурге выдал ему все деньги вперед, в том числе и плату за лошадей. в пути я заметил, что он мошенничает, и доплачивал из своего кармана несчастным ямщикам, чтобы не разо- чаровывать их и не уменьшать мзды, на которую они надеялись, зная нравы путешественников, а плут фельдъегерь, видя мою тороватость (именно так он назвал справедливость), стал бесстыдно сетовать и гро- зить, что не отвечает за мою безопасность, если я не перестану мешать ему исправлять его обязанности. <…> В одном месте дорога вдруг круто обрывается вниз, к понтонному мосту, 21 опустившемуся едва ли не на самое дно, потому что от засухи река обмелела. Эта река, всё равно широкая, хотя и ставшая у ' же из-за летнего зноя, носит великое имя Волга; на берегу этой знаменитой реки передо мной в лунном свете встает город: его белые стены мерцают в ночи, больше похожей на сумерки, а сумерки – благодатное время для миражей; свежевымощенная дорога вьется вокруг свежепобелен- ного города, где я на каждом шагу встречаю римские фронтоны и ош- тукатуренные колоннады, столь любимые русскими, которые надеются с их помощью показать, что они разбираются в искусстве; 22 по этой запруженной дороге можно ехать только шагом. Город, мимо которого я проезжаю, кажется мне огромным: это Тверь, чье имя вызывает в моей памяти бесконечные семейные распри, наполнявшие русскую историю до татарского нашествия: я слышу, как брат проклинает брата; раздается боевой клич; я вижу резню, вижу, как воды реки окрашиваются кровью; из недр Азии приходят калмы- 21 Понтонный мост через Волгу для ехавших в Тверь из Петербурга начинался на левом берегу в створе Воскресенской ул. (ныне ул. Зинаиды Коноплянни- ковой) у церкви Воскресения (Трех Исповедников) и заканчивался в центре нынешнего Городского сада, вблизи бывшего крепостного рва ( Тверь 100 . 1, 8, 22; 3, 11). Ср. путешествие А. О. Ишимовой ( Тверь . 1, 268). 22 Русский ампир, сложившийся в архитектуре после победы в войне 1812 года, ориентировался на искусство императорского Рима. Исторический парадокс русс- кого ампира в том, что национальная гордость, идеи триумфа вылились в формы, близкие к ампиру побежденной Франции ( Власов . 8, 328–329). Утверждению ампира в архитектуре Твери способствовало творчество К. И. Росси: Импе- раторский путевой дворец (реконстр. 1809), торговые ряды (1809), собор Христорождественского монастыря (1813–1820), церковь Воскресения (Трех Исповедников, обновл. 1815), фасады жилых домов (б-р Мироносицкий, ныне Радищева, 41/30; Пятницкий пер., ныне Студенческий, 17/47; ул. Косая Ново- торжская, ныне Новоторжская, 31) с колонными или пилястровыми портиками, квадровым и ленточным рустом, завершены треугольным фронтоном или атти- ком над центральным ризолитом. Городское жилое строительство определялось и образцовыми проектами (Собрание фасадов, его императорским величеством высочайше опробованных для частных строений в городах Российской империи, 1809–1812).