Тверь в записках путешественников. Вып.2

332 Т верь в записках путешественников . XVIII–XIX смотрит вперед, который ведет первую барку в караване, а прочие вслед за ними тянутся». Сколько ни рассуждали, сколько ни бранили мы лоцманов, что они берутся не за свое дело, а все-таки должны были пристать к бе- регу и остановиться. Действительно, с такими лоцманами опасно было ночью плыть. Вышедши из лодки, решился я темное время провесть на берегу для того, чтоб другие просторнее могли расположиться в лодке и уснуть и чтоб, не теряя времени, плыть далее, как скоро сделается несколько посветлее. Н о ч лег на берегу На берегу было гораздо светлее, чем на воде, да и по времени года ночью должно быть светло; в календаре написано: «Заря во всю ночь» – до первых чисел августа. До этого времени от 29 июня (мы ночевали тут с 25 июня на 26-е число) еще было далеко. Ночь была холодная; хотя был я и в шинели, но очень прозяб; чтобы со- греться, начал я бегать по берегу, который был довольно высок и круто спускался к урезу воды; на этом берегу, шагах в пяти от его гребня, пролегало шоссе; лодка наша пристала к небольшой водостеснительной плотине, ниже которой глубокой овраг прорезывал берег Волги; чрез овраг на верху берега сделан мост по направлению шоссе. С уеверный страх крестья н В это время по шоссе с юго-восточной стороны ехали двое крес- тьян верхами на лошадях и без сомнения издали против зари видели, как я бегал в темной шинели, у которой капюшон размахивался во все стороны, и не понимали, что бы это значило, не видя при том нашей лодки, которая стояла близ берега в темноте; а потому, приостановя лошадей, крестьяне начали приближаться к мосту тихонько, опасаясь как бы чего-то необыкновенного. Заметивши это, я скрылся за косогором берега. Крестьяне, мои любезные, пустились тогда по мосту и по шоссе вскачь; один из них проскакал без оглядки, а другой приостановился против того места, где я скрылся, и громким голосом, который обличал робость и принужден- ную храбрость, закричал: «Кто тут!?» Мне вздумалось воспользоваться этим обстоятельством и пошутить от скуки. Лодку нашу, как я сказал уже, во мраке нельзя было видеть; тишина была совершенная, потому что в лодке все спали. Стало быть, крестьянин не понимал, каким об- разом в пустом и удаленном от селений месте явится ночью один тут человек. При трусливом его оклике я поднял шинель на голову кверху, распялил ее на руках и сделал несколько странных кривляний. – Черт, что ли, это? – закричал мужик в страхе. Я, зарычавши странным зверем, бросился к нему на дорогу, предполагая, что если он