Тверь в записках путешественников. Вып.2

А лексей М ихайлови ч П етропавловский . 1852 389 Александры Михайловны, ей ровесницы, и каждый раз, когда я ездил домой из Твери на каникулы, то вместе проводили время в детских играх. Между родителями нашими велось в это время тесное дружеское хлебосольство. В семинарии учился я успешно, и в начале курса моего в богословии открылось место священника в кашинском Успенском со- боре. По этому случаю сделан был запрос в семинарию, не пожелает ли кто из учеников утвердить за собой это место; многие изъявили желание, в числе которых был и я, и как по списку об успехах стоял я выше других желающих, то место это утверждено было за мной. После этого получал я доходы и арендные деньги с земли, принадлежащей Успенскому собору. Но по окончании курса богословия, когда я подал прошение тогдашнему преосвященному о производстве меня на утверж- денное за мной место в священники, то сделано было мне затруднение и препятствие, чего прежде не бывало, чего я не ожидал и что принял я за высшую несправедливость и обиду от монахов, которых до сего времени я считал всегда справедливыми и почитал, как святых отцов. Обстоятельство это так тяжело пало на мое сердце, так потрясло всю мою сильную юную душу, что я, позабыв и богатое место и красавицу невесту, бросился, несмотря ни на какие препятствия, бежать в светское звание – в Московский университет. Здесь я выдержал экзамен, посту- пил в число студентов, учился ревностно и, благодаря Бога, кончил курс наук отлично по нравственно-политическому отделению; чему служит доказательством аттестат мой с званием кандидата, полученный прямо из учащихся студентов помимо степени действительного студента. В е ч ер в семействе и доме С тепана Д митриеви ч а К олерова и воспоминание о его ка ч ествах Пришедши домой от Адама Васильевича, пообедали, а после обеда, как обещались, были в доме покойного Степана Дмитриевича Колерова. Варвара и Вера Степановны были в темных платьях – они носили еще траур по матушке своей Парасковье Андревне, недавно скончавшейся; батюшка же их Степан Дмитриевич скончался в 1848 году от холеры, сильно тогда в Кашине свирепствовавшей. Пришли мы к ним доволь- но поздно, нас кто-то задержал дома. У них был тот же архитектор, с которым познакомился я у городничего. Предметы разговора были обыкновенные; не так бывало прежде, когда я приезжал на каникулы в Кашин из Москвы или когда я был в 1840 году в отпуску от службы уже из Петербурга. Тогда каждое мое посещение Степана Дмитриевича было новым источником для укрепления моего ума и сердца; каждый раз выходил я от него с душевным восторгом. По уму и образованию чудный был человек Степан Дмитриевич; место служебной деятельнос- ти его должно бы быть не в Кашине, а в столице. Проходя курс наук