Тверь в записках путешественников Вып.3

24 ваших мужиков на доску, сами станьте на подножку и освободите ка- рету от лишнего груза. – Понятно, – сказал Деланж. – Образуйте с мужиками цепочку. Началась разгрузка экипажа. В мгновенье ока чемоданы и сакво- яжи оказались подле нас; всего набралось около двухсот килограммов, о которых уже можно было не беспокоиться. – А теперь? – спросил Деланж. – А теперь распрягите лошадей. – Всех? – Всех. – Значит, ты собираешься сам тащить карету? – спросил Нарышкин. – Может быть. Он пожал плечами. – Лошади распряжены, – доложил Деланж. – Попробуйте вытащить их из песка. Лошади, свободные от груза, выбрались, подстегиваемые ударами кнута; их вывели, как и нас, на твердую землю. – А теперь внимание, Деланж. – Слушаю. – Привяжите к карете на всю длину веревки четверку свежих лошадей, а к ним восемь усталых. – Право, – сказал Деланж, – право, господин Нарышкин, я думаю, все-таки дело пойдет. – Черт возьми, – ответил я. Четверку свежих лошадей впрягли в тяжелую карету на всю длину веревки, а к ним припрягли восемь усталых. Двенадцать лошадей стояли на твердой почве. Они могли бы сдви- нуть с места крупнокалиберную пушку. При первой же попытке они сдвинули карету. – Ну, как? – спросил я Нарышкина. – Хитро придумано! – ответил он. – Сам знаю; это колумбово яйцо. Потом я обратился к Деланжу: – Теперь пусть ваши мужики снесут на руках на ту сторону горы чемоданы и ящики, а вы сами поднимайтесь на гору, но так, чтобы по крайней мере четыре лошади оставались у вас на твердой почве, а прочие пусть выкарабкиваются как могут. – А мы, что же, пойдем пешком? – спросил Нарышкин. – Неужели тебе трудно пройти пешком одну восьмую версты? – Но мне кажется, когда есть экипаж, незачем идти пешком.