Тверь в записках путешественников Вып.3

260 Из-за лесу было из-за темного, Из-под чудного креста с-под Леванидова, Из-под белого горюча камня Латыря, Тут повышла, повышла, повыбежала, Выбегала-вылегала матка Волга-река, Местом шла она ровно три тысячи верст! А и много же в себя она рек побрала, Да побольше того ведь ручьев пожрала, Широко-далеко под Казань прошла, Шире, далей того да под Астрахань; Здесь пускала устьё ровно семьдесят верст, Выпадала во морюшко Хвалынское. Былина   82 Мы проснулись в четыре часа утра. Солнце только что поднима- лось над горизонтом, и косые лучи его золотистым светом брызнули вдоль широкой улицы спавшей деревни. День был воскресный; в пере- днем углу избы, перед образами, теплилась свеча. Семья Иуды была уже на ногах, занимаясь приготовлением к поездке: кто давал корму лошадям, кто мазал колеса, кто возился около самовара и т. д. Но вот начала просыпаться и деревня. На улице появился пастух с своим коротеньким рожком, и за окном полились звуки его незатей- ливой песни. В одном из домов отворилась калитка, и в ней показалась корова, сопровождаемая хозяйкою. Где-то дальше выскочил на улицу теленок и вприпрыжку пустился по улице. Мало-помалу и из соседних домов стали появляться местные буренки и сивушки. А рожок так и заливался бесконечными переливами, и его гнусливые, мелкие трели далеко разносились в свежем утреннем воздухе. Минут через десять вся улица была полна коровами, тоскливые звуки рожка сменились их нестройным мычанием, и вскоре всё стадо удалилось из деревни, под- няв густые облака пыли. Напившись чаю, мы тронулись в путь. Стряпухи начинали топить печи, и дым легкими столбиками поднимался в недвижном воздухе. Двое из наших товарищей ехали впереди с Васильем, я и казначей сле- довали за ними; лошадьми правил Иван, старший брат Василия, уже успевший отбыть воинскую повинность. За околицею деревни показался большой тенистый сад барской усадьбы. 82 Эпиграф из былины «Добрыня и Алеша», известной в нескольких вариантах, однако источником является, вероятно, роман Д. Л. Мордовцева «Москва слезам не верит» (1885), в котором приводится этот фрагмент.