Тверь в записках путешественников Вып.3

27 трудно поднять глаза к небу, не увидев парящего в воздухе коршуна, сокола или ястреба. Правда и то, что волк охотится не только за козлятами и зайцами, но и за другой добычей; с наступлением зимы, когда выпадает снег, приходит голод, и волк охотится за охотником. Несколько лет назад зима была такой лютой, что, следуя поговорке «Голод гонит волка вон из леса», волки вышли из лесов и, подойдя вплотную к деревням, нападали не только на скотину, но и на жителей. Перед лицом такого нашествия правительство приняло решитель- ные меры. Устроили облавы, и за каждый предъявленный волчий хвост выплачивалась награда в пять рублей. Было предъявлено сто тысяч волчьих хвостов, за них уплачено пятьсот тысяч рублей, то есть два с половиной миллиона франков. Потом стали выяснять, наводить справки, произвели расследование и обнаружили в Москве фабрику по производству волчьих хвостов. Из одной волчьей шкуры стоимостью в десять франков выделы- вали от пятнадцати до двадцати хвостов, которые приносили триста пятьдесят – четыреста тысяч: как видим, сколько бы ни стоила сама выделка, доход составлял три с половиной тысячи на сотню. Тем временем у нас были все условия для удачной охоты. Сотня крес- тьян загоняла нам дичь, а охотников было двое – Нарышкин и я. Правда, зайцы, попадавшиеся мне навстречу, поначалу не внушали мне особого желания стрелять; одни были совсем белые, другие на три четверти белые. Это смахивало на охоту на ангорских кошек. К великой радости Нарышкина, я промахнулся на первых трех-че- тырех выстрелах, этот цвет меня мало вдохновлял. Бедные животные уже начали менять его к зиме. Русские зайцы относятся к иной разновидности, чем наши, их мех скорее напоминает серых кроликов, нежели рыжих зайцев, зимой, как известно, он меняет свой цвет и становится белым как снег. Это защита от врагов, которой снабдила их заботливая природа. Мы охотились четыре или пять часов и убили около двух десятков. Огромное имение Нарышкина, шестьдесят или восемьдесят тысяч десятин земли, возделано едва на четверть; везде нехватка рабочих рук, повсюду человек не в силах справиться с землей, а земля между тем хороша и всюду, где только всходят посевы, урожай прекрасный. У Нарышкина есть еще одно имение под Казанью, на берегу Волги. Оно больше елпатьевского – около ста тысяч десятин. Итак, восемьдесят тысяч десятин невозделанной земли, производя- щей только сено. А сколько платят за сено? Две копейки за дюжину вязанок, меньше двух су! Россия может прокормить в шестьдесят или восемьдесят раз боль- ше людей, чем ее населяют. Но Россия останется ненаселенной и не-