Тверь в записках путешественников Вып.3

419 пись, что «строил град сей келарь Аврамий Семенов сын Бедов при игумене Иоанне, а подмастерья делали по государеву указу Марко Иванов сын Шарукин да сын его Иван Марков в лето 7156». Трудно сказать, кому принадлежит композиция башенного орнамента: Бедову ли, Шарукиным ли, или же проект стены по государеву указу был изготовлен в Москве; во всяком случае, эти стены и башни могут слу- жить прекрасным образчиком русского зодчества времен первых царей из дома Романовых. В заключение упомяну о высокой монастырской колокольне, по­ строенной в 1816 г. посреди восточной стены монастыря. На ней в разных этажах помещены колонны всех четырех орденов: в 1-м этаже – тосканские, во 2-м – ионические, в 3-м – коринфские и в 4-м – дорические. Сама по себе колокольня стройна и пропорци- ональна, но, конечно, совершенно не вяжется с окружающими ее сте- нами и башнями. У монастырских ворот наши знакомые торговки давно уже расста- вили по бокам дорожки свои столики и открыли торговлю. Они ни ми- нуты не могли посидеть молча и трещали без умолку, то выхваляя товар идущим из монастыря богомольцам, то споря и перебраниваясь между собою. С самого края сидела толстая, кубообразная женщина под зонти- ком и хвастала, что вчера продала на целых два рубля. – А потому что умею с покупателем обойтись, – наставительно закончила она. – Ты-то умеешь? – возражала из-за противоположного столика худенькая бабенка в красной кумачной кофте. – Еще бы не уметь, когда я здесь сто лет торгую. – Как сто лет? Тебе по пачпорту сорок пять. Как же сто? Где же остальные-то? – А вот и ищи. Сто лет я здесь торгую. – Врешь, врешь! – и всего-то лет семь сидишь. – Ан не семь! – Ан семь! Началась перебранка. – Чего спорите-то? Чего орете? – степенно заговорил мужик- богомолец, сидевший на краю дороги. – Ишь, какой шум подняли, а из-за чего? Она продала, ну, значит, ее счастье; за что же ее бранить? – Нет, не счастье, а она, дяденька, колдунья, – подмигивает на толстую товарку молодая востроглазая бабенка. – Колдунья?! – восклицает худощавый мужик, выходящий из мо- настырских ворот. – Повтори-ка, повтори еще, что ты сказала? – Колдунья она, говорю.