Тверь в записках путешественников Вып.3

53 мутит, всё б дочиста запретил, сокрушил бы… Я еще что! Меня раз- ные этакие писания не собьют, потому я от себя дошел, что всё это на немцах, по немцам и пишется; но каково же это должно в некото- ром роде действовать на других, на людей несведущих-с? Я вас спра- шиваю, каково-с? Ведь развратят, ей-богу, развратят! Нешто нельзя писать-с по отечественным сказаниям старых людей: у них ведь ничего этакого развращающего не найдешь, на них и можно полагаться¾ А то… страсть подумать!.. Солнце, луна, высшие разные особы, оте- чество, вера   44  – всё это в некотором роде такие предметы! Умиляйся! А не лазай к немцам и не ищи грязи замарать их… – Почему ж вы не изложите ваших мыслей? – То есть статью-то написать? – Да, статью; ею бы вы предостерегли, чтоб никто не увлекался таким-то злым направлением, которое вы находите в исторических тру- дах последнего времени. – Я и хотел написать, – отвечал ярый поклонник солнца, луны и всех высоких персон и предметов, – да после одумался: не туда попадешь! – Как не туда? – Разумеется, не туда: с этих сочинителей, разных этаких Семевских-с – как с гуся вода, а статья-то выйдет против кого? Кто пропущает все эти статьи, кто? Цензоры! Вот что и прискорб- но-с! А задевать цензоров не хочу¾ А если говорить об историках, так вот – Карамзин! Это был, я вам доложу, лирик, одно слово – лирик! Они и ранг имели действительный статский, и вот историю свою читали¾ Вот здесь, в углу у печки, читали, и в гостиной читали, и в беседке в саду – нынче она сломана…   45 Да это что! Когда они 44 Ср. девиз «За веру, царя и отечество», эквивалент лозунга «Православие, самодержавие, народность», предложенного С. С. Уваровым и ставшего выра- жением государственной идеологии Российской империи в период царствования Николая I. 45 Ср. письма Карамзина: «Только в нынешнюю ночь возвратились мы с женой из Твери, где жили две недели, как в очарованном замке. Не могу изъяснить тебе, сколь великая княгиня и принц ко мне милостивы. <…> имел случай гово- рить с ними ежедневно по несколько часов между наших исторических чтений. Великая княгиня во всяком состоянии была бы одною из любезнейших женщин в свете; а принц имеет ангельскую доброту и знания необыкновенные в некоторых частях» (19.02.1811); «Вчера в последний раз имел счастье обедать с государем: он уехал ночью. Сверх четырех обедов был два раза у него во внутренних ком- натах, а в третий при великой княгине и принце читал ему свою Историю долее двух часов; после чего говорил с ним немало» (20.03.1811; Карамзин Н. М. Письма к И. И. Дмитриеву. СПб.: Имп. АН, 1866. С. 137, 140).