Тверь в записках путешественников. Вып. 4

многим бы и хотелось ее скорей забыть. «Время деспотизма, унижения, поклонения» — вот что хотело бы позабыть новое поколение осташей, ныне уже равнодушно поглядывающих на мрачные хоромы жреца, перед которыми трепетали их предки. Но свежо предание, и не скоро суждено еще ему померкнуть!.. Вы входите в большие каменные ворота завода с государственным гербом над ними, и перед вами открывается обширная площадь, беспорядочно уставленная постройками, преимущественно деревянными. Каменных корпусов три, но они не особенно велики и снаружи неблагообразны. Вообще, куда ни взгляните, всё кругом имеет вид серый, грязный, всё далеко не гармонирует с тем представлением, которое вы должны были заранее составить себе о заводе господина Савина. Деревянные постройки — так те просто разваливаются. Как бы столетия висят над заводом, вместе с воздухом, пропитанным вонью, и серо- свинцовым небом… Как будто дух разрушения пролетел над этим огромным пространством завода… Такое было мое первое впечатление. Вы входите затем внутрь здания: там то же запустение и та же грязь. Нужно быть своим человеком на заводе, чтобы пройти без риска сломать себе ноги по главному и самому большому отделению завода — мочильному , доски пола которого, не закрепленные и не уложенные в порядке, прыгают под вашими ногами. А в других отделениях эта беспорядочность и грязь внушают просто отвращение. Машины и вся прочие принадлежности кожевенных заводов равным образом стары и запущены — словом, вполне отвечают остальному. Повторяю, что впечатление от обстановки завода господина Савина идет вразрез всему, что вы могли думать о нем по громкой репутации как завода, так и самого господина Савина, считающегося виновником благоустройства его родного города, благоустройства, действительно заслуживающего внимания. Как-то странно даже подумать, стоя среди этой обстановки, проходя с гадливым чувством по разным отделениям завода, что вот именно отсюда, из этих промозглых, черных и обваливающихся стен широким руслом, за моря и океаны, пронеслась слава русскому имени и русскому искусству. Странно и больно! А когда вы осмотрите помещения для рабочих господина Савина, их столовую, кухню, больницу и, главное, их спальни, когда вам скажут, что на этом обширном заводе, где работает 523 человека, в том числе женщины и дети, нет даже маленькой школы, вы скажете про себя: возмутительно! Рабочие бараки — это разрушающиеся и закоптелые как извне, так и изнутри сараи без малейшего намека не только на вентиляцию, простор и чистоту, на какие-либо новейшие усовершенствования по этой части, но даже без выполнения обязательных по закону санитарных условий для такого рода помещений. В нескольких комнатах средней величины помещаются все рабочие. Нары почти сплошь занимают всё пространство комнат, оставляя только узкие проходы по 117