Тверь в записках путешественников. Вып. 4

березами, мы сели в лодку. Женщина поместилась на руле, за весла сел ее зять, молодой каменщик. Открытое, милое лицо с светлой детской улыбкой не могло не привлечь к себе. От него веяло весной, силой, удалью, весельем. Он так гармонировал с синим озером, с душистой весной, с весенним солнцем, с своей ролью валдайского гондольера, что внес много прелести в эту поездку в монастырь. Это был настоящий прелестный русский тип с его весельем, с его подтруниванием и бесшабашностью. — Как тебя зовут? — спросил я. — Михайло Петров, — ответил лодочник. — Да нет же, — возразил мой приятель, сопутствовавший мне в монастырь, — ведь твоя фамилия Соколов. — Это точно, также и Соколов, — сказал Михайло, улыбнулся чудной улыбкой и так налег на весла, что лодка полетела, как птица, дальше и дальше отъезжая от берега. Оказывается, что в Валдае зачастую один и тот же человек имеет несколько фамилий. Тот же Терсков зовется Степановым, а бывший городской голова Якунин имеет еще фамилии Ермошина и Шахова. Как это происходит, Бог знает. Это валдайская тайна. С озера Валдай очень красив. Лежа по береговому откосу, город постепенно выдвигал дом из-за дома, красиво поднимая белые колокольни церквей. Озеро стало сильно волноваться, и чем мы дальше отъезжали от берега, тем волны всё более и более увеличивались. Михайло говорил, что озеро редко бывает спокойно и что еще на днях весь Валдай был встревожен гибелью шести человек. Нескольких из утопавших спасли смельчаки, в том числе и наш удалой Михайло. — Что же город дал тебе что-нибудь за спасение погибавших? — спросили мы его. — Хотели нам выдать по медали, — ответил он, — да с нас же по семи рублей требовали на эти медали. Ну их к лешему. Где семь рублей возьмешь! Отказались. Острова по мере приближения всё более и более выдвигались, а звон монастырских колоколов всё сильнее доносился до нас, мягко и необыкновенно звучно разносясь в весеннем воздухе над обширной поверхностью озера. Недаром славятся валдайские колокола, которые отливаются здесь в городе на заводе Усачевых, единственном заводе, отливающем эти громадные и великолепные колокола. В городе осталось несколько кустарей, но они отливают только небольшие колокола и колокольчики. — Вон остров Жилище, — указал Михайло на проплывавший лесистый остров. — Тот вон Земляничный, зовут его тоже Березовый, а направо у берега — это Рябинин остров, по нему идет дорога от берега к монастырю, там паром есть. 212