Тверь в записках путешественников. Вып. 4

Целая цепь островов и островков дугой обступили нас, образовав залив с монастырским островом во главе. Белые стены с сторожевыми башенками окружают обитель, построенную знаменитым Никоном, которого пленил уединенный остров. Мы вошли в ворота с торчащей над ними колоколенкой. При Анне Иоанновне в этих толстых саженных стенах замуровывали осужденных. За первой внешней стеной высится вторая стена, пробуравленная пестро расписанными фресками воротами, ведущими в аллею и монастырь. В углу у второй стены примостилась толстая высокая башня, напомнившая мне Спасскую кремлевскую башню в Москве, служащую здесь элеватором; здесь сыплют монахи зерно. Скучно, пустынно в монастыре, даже весна не внесла своей жизни в эту уединенную обитель. Высокая колокольня замерла, как факир, и режет своим белым силуэтом голубые небеса. Большие часы на колокольне, по циферблату которых двигается голубь, прикрепленный к минутной стрелке, равнодушно отмечают время. Соборы и зимний, и летний с толстыми саженными стенами, пестро расписаны фресками. У входа в собор на паперти глядят на вас патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Вы словно чувствуете взгляды этих старинных портретов во весь рост, оберегающих собор. Внутри собора мертвая тишина, сквозь толстые стены сюда не долетает ни единого звука, и только солнце, прорвавшись сквозь решетчатые окна, ложится золотой паутиной на старинные иконы в голубых, золоченых и расписных киотах. Пестрые седалища, пилоны, стены и потолок, все разрисованные, мощи Якова Преподобного в серебряной раке и части мощей четырех митрополитов московских, мрачная статуэтка сидящего схимонаха Нила Столбенского, сцены из жизни Якова Боровичского и, наконец, древо, на котором, по преданию, плыло тело Якова Боровичского вверх против Мстинских порогов у Боровичей, и которое хранится здесь под стеклянным колпаком, — всё это тонет в таинственном полумраке. Пятиярусный иконостас весь в золоченых колонках уныло поднялся к пестрому потолку, а толстые чугунные связи, как чудовищные нити паутины, протянувшиеся под сводами от пилона к пилону, уносят вас к временам самого Никона. За собором тянется кладбище. Пожилой монах наклонил молодую черемуху, срезая букет цветов, а она обдала его всего своими лепестками, которые повисли у него и в бороде, и в волосах, и на его черной рясе, потом за вечерней я увидел этот пучок черемухи у образа Божией Матери... За белыми стенами монастыря во все стороны простирается озеро. Чудные молчаливые виды. Плес Ужин убегает с своими пустынными мысами и островами к северу. На берегу монастырского острова была разложена масса сетей для рыбной ловли, которой занимаются монахи. Сети их достигают длины в полуверсту. Чудный тихий вечер спускался над монастырем. Озеро совсем успокоилось и тихо и нежно подбегало своими волночками к песчаным обрывам острова. Несколько сосен, наклоненных бурями, замерли у 213