Тверь в записках путешественников. Вып. 4

повел меня вдоль прудов к длинным низким строениям с многочисленными баками и всевозможными прекрасно устроенными приспособлениями для разведения рыбы, какие я встречал за границей для разведения форелей и у нас в Петербурге, на выставке. Теперь это казенный завод. Казне он принадлежит уже около 25 лет, достался ей от некоего г-на Варского, устроившего еще 5 лет пред тем рыборазведение. Варский, получив разрешение от архимандрита Иверского Валдайского монастыря ловить рыбу некоторое определенное время, под предлогом выловить всех хищников, вредных для местной рыбы, продолжал ловить ее на продажу из озера Велье и завел в это время завод. Я попал сюда в несчастное время: баки, где содержится марочная, отмеченная рыба, после спуска воды из прудов в озеро, были пусты; черные тарелочки для сиговой икры и белые для форелей были также пусты. Большие бутылки для перевозки мелкой рыбы, ящики для годовалой и более старой, сосуды для оплодотворения икры молоками — всё бездействовало, а в течение лета и осени здесь кипит горячая деятельность. В прошлом году были проданы и отправлены 85 тысяч форелей, 40 тысяч сигов и т. д., не распроданная рыба была спущена в пруды, где находилась и сейчас. В банках в спирту находятся карпы, форели, сиги, стерляди и другие здесь разводимые рыбы. Нечего делать, опять уселся в тарантас и поехал далее. Рыбацкое село Велье раскинулось на пустынном берегу озера. Всюду чинились сети, всюду лежали мережи. Сейчас видно, что жители рыбаки и что темное серое озеро с большими волнами кормит их. Несколько рыбаков садились в утлые лодчонки. Все рыбаки были одеты в кожаные фартуки, закрывающие и грудь и спину. Одна женщина, должно быть жена рыбака, провожала мужа и совала ему в лодку кульки с едой. Трудная работа рыбака! Вечная борьба с холодными волнами негостеприимного темного озера, с утренними холодами и пронизывающими озерными туманами. Мелькнула церковь, стоящая на холме среди живописной группы истрепанных ветром сосен, несколько шапкообразных курганов тоже остались позади, и снова потянулась скучная, однообразная дорога. Сизов предлагал мне свернуть в сторону и пробраться к северному плесу громадного озера Селигер к местечку Полново, откуда, по его словам, всегда можно добраться до Осташкова, проехав всё гигантское озеро Селигер. Хотя Селигер и интересовал меня, но мое непреодолимое желание было поклониться часовенке, означающей исток Волги, той матушки Волги, которой русский человек привык поклоняться как божеству, название которой звучит для всякого русского с неизъяснимой прелестью, имя которой служит символом и эмблемой национальной силы и заставляет громко биться русское сердце, когда где-либо на чужбине кто произнесет его. И я поехал околесиной по скверным дорогам через село Филиппогорье на скучный городок Демянск, в который легко пробраться из Старой Руссы и из которого, переночевав и отпустив Сизова, на 215