Тверь в записках путешественников. Вып. 4

царем на Москве Симеона Бекбулатовича…, а сам назвался Иваном Московским, и вышел из города, жил на Петровке; весь свой чин царский отдал Симеону, а ездил просто, как боярин, в оглоблях, и как приедет к царю Симеону, ссаживается от царева места далеко, вместе с боярами» (Русский биографический словарь. Буква С. С. 467). Политическая изворотливость Грозного, искавшего разрешения сложных внутренних государственных вопросов, окружила касимовского хана царственным величием. Но эта серьезная игра в маскарад, затянувшаяся на два года, не могла дать благотворных результатов, и мы видим, что «московский князь Иванец» сорвал царскую тогу с царя всея Руси Симеона и прогнал его с очей своих в Тверь старую. Опальный князь поселился в Твери, а для своей летней резиденции избрал красивую холмистую местность по берегу реки Кушалки в 33 верстах от города. Здесь были выстроены двор и службы; кушалинский двор князя «носил следы административного центра. Штат лиц, окружавших Симеона Бекбулатовича (был) очень разнообразен и пестр по своему составу» (Русский биографический словарь. Буква С. С. 469). В Кушалине князь построил небольшой храм, сохранившийся до нашего времени. Воздвигнутый на холме, с прекрасно развитым шатром, вырастающим из стен, храм заканчивается небольшим фонарем с луковичной главкой, увенчанной крестом. Классическая простота наружных стен, стройность конструктивных линий придают ему особенную привлекательность. Окруженный в древнее время лесами, в которых князь развлекался медвежьей и соколиной охотой, этот храм должен был производить чудесное впечатление. Массивные позднейшие постройки колокольни и трапезной церкви, непосредственно приткнутые к нему, закрывают его с западной стороны. Древний храм как бы стремится вырваться из насевших тяжелых масс новых построек, но громада летнего пятикупольного храма, типичного для тверского церковного зодчества первой половины XIX в., с фронтонами и массивными колоннадами, построенного немного поодаль почти в одну линию с храмом Симеона, как бы преграждает ему путь. Стесненный и сдавленный своими мощными соседями, княжеский храм как бы приник, приземлился, но не потерял своего обаяния, привлекая внимание тою земщины; выставляя себя особым опричным князем московским. Иван как будто признавал, что вся остальная Русская земля составляла ведомство совета, состоявшего из потомков ее бывших властителей, князей великих и удельных, из которых состояло высшее московское боярство, заседавшее в земской думе». В отделе «Толки и слухи про Бориса» ( Ключевский В. О . Курс русской истории, т. 3, с. 28), читаем следующее: «Бывший земский царь, полузабытый ставленник Грозного Семен Бекбулатович, ослеплен под старость, ослеплен (по слухам А. А.) всё тем же Борисом Годуновым. По мнению С. Ф. Платонова, эпизод с Симеоном Бекбулатовичем был какою-то игрою или причудою, смысл которой неясен, а политическое значение ничтожно». — Прим. А. Андреева . 378