Тверь в записках путешественников. Вып. 4

Правда ли это — не знаю, но, во всяком случае, очень похоже на правду. За чаем мы еще подробнее разговорились. Между прочим вот что я услышал еще: — Администрация фабрики ничего, кроме барыша, не имеет от этих больших затрат на благотворительность, — говорил молодой управляющий. — Истратим мы 40 тысяч, а получим 80 лишних. Работник это так ценит, что готов идти к нам за низшую плату. Его дети не одни дома, они не голодны, они учатся. Он сам заболеет — его лечат и холят. Он изувечен — у него пенсион, он состарился, наконец, не может работать — для него богадельня. Словом, вся жизнь обеспечена; он дорожит этим, старателен, вежлив, не пьянствует. Да и директора у нас такие, каких немного. Это отцы для рабочих; со своей стороны они тоже говорят, что нет лучше работника в смысле внимательности и добросовестности, как русский. А они-то потерлись по белу свету… С час еще болтали мы за стаканом чая в элегантной, уютной комнате, составляющей часть апартаментов «для приезжающих» на фабрику. Дождь уныло стучал в окна, ветер завывал, а тут так хорошо было у теплящегося камина — роскошь, от которой мы давно отвыкли. Так бы и сидел всё… Но К. оказался внимательнее меня и, вспомнив, что мы уже и так целый день отняли у нашего любезного хозяина, увел меня с собой. Измученный беготней и шумом, но с полным удовольствием в душе, вступил я в мрачные стены своего номера… Два пригородных села 12-го августа Село Ж. К-ой волости , 1 верстах в 9-ти от города, раскинуто на берегу реки Тьмаки, здесь довольно высокому, вблизи К-го монастыря. Это красивое место благодаря близости города и чудесной сосновой роще, идущей длинной, хотя узкой полосой по противоположному берегу Тьмаки, выбрано тверитянами под их летнюю резиденцию. Здесь их проживает около 40 семейств, в других же окрестных селениях еще два раза столько, так что дачное население города Твери не превышает 120 семейств. Дачи — это крестьянские домики, незатейливые и далеко не видные, но достаточно опрятные. Эти домики группируются по обеим сторонам единственной улицы селения, прямой и широкой. За ними уже более убогие пристройки, в которых помещаются сами крестьяне с их семейством. А за этими пристройками с одной стороны — узкая извивающаяся лента Тьмаки, с другой — желтеющая ширь полей. Проехав въездные ворота, мы остановились у второго домика с краю, где была 1 С. Жёлтиково Никулинской вол. (Жёлтиковская подмонастырская слобода рядом с Успенским Жёлтиковым мужским монастырем, известная с XVIII в., с 1920-х д. Жёлтиково, с 1937 в составе Твери). 42