Тверь в записках путешественников. Вып. 4

приходит домой и справляет самонужнейшие дела по хозяйству. По отзывам волостного старшины, ни земля, ни хозяйство от этих отлучек его не страдают. Во-первых, крестьянин сам заботится о своем наделе как о доходной статье; во-вторых, если бы он и хотел ее бросить, мир не позволил бы этого. «Ты ступай, куда хочешь, — говорил старшина, — но чтобы твой участок был вспахан и заборонован, как и прочие…» Значит, фабричное дело нимало не мешает делу хозяйственному в крестьянской семье, служа только подспорьем ему и часто даже средством к лучшему ведению его, к расширению. Вывод крайне важен, по-моему, в обсуждении экономического быта фабричных крестьян. Из прочих не работающих на фабрике часть занимается в городе извозным промыслом, зарабатывая от 1 ½ до 4 рублей в день, значит, и она совсем обеспечена; часть же очень малая (около 30 человек на волость) в отхожем промысле вне губернии. Так добывают себе крестьяне К-ой волости недостающую им почти наполовину сумму среднего расхода. Живут хорошо, это видно, да и сами они того не отрицают. «Но не будь фабрики, не будь города вблизи, — сказал я себе, — где бы они достали эти деньги, нужные, чтобы не умереть?» Но так как и фабрика, и город были, а крестьянин был сыт и весел, то потому и особенного повода к таким размышлениям не имелось, и я в самом веселом тоне продолжал свои расспросы. Крестьянские платежи состоят из государственных, из земских, из частных и дополнительных. К-ая волость при 12 657 десятинах обложена: 1) оброчною государственною податью в количестве 17 041 рубля 47 копеек; 2) добавочным государственным налогом около 400 рублей; 3) выкупных платежей 6 396 рублей; 4) земских соборов 2 317 рублей 51 ¾ копейки; 5) на содержание волостного правления и вообще так называемого частного сбора 1 217 рублей 60 копеек. По среднему расчету на крестьянскую душу приходится всех сборов 11 рублей 4 копейки, т. е. почти вдвое против того, что эти же крестьяне платили при старых порядках до введения земских учреждений. — Так как же вы? Не совсем довольны новыми порядками? — спросил я старшину. Он помялся. — Как же можно быть недовольным? Нет, ничего, довольны-с. — Ну а ты ведь помнишь старое время? Сравнить можешь же? Когда лучше, легче жилось? Тогда али теперь? Он не сразу ответил. Хитрая улыбка забродила на его губах. Глаза смотрели лукаво и подозрительно. 47