Тверь в записках путешественников. Вып. 4

— Всё бабы… одни бабы, ваше высокоблагородие, — поясняли и тут нам. — Поругаются, вцепятся друг в дружку — и дели их. И всё прахом пошло… Креста они не боятся, уговору по совести не слушают, и посечь их нельзя... «О женщины!» — сказал Шекспир, и справедливо сказал. Еще одно зло, снедающее крестьян сей волости, — это совершенное отбитье от рук и от хлебопашества вообще, от занятия по хозяйству детей их, отбывших воинскую повинность. Когда мы заикнулись только про это, все мужички встрепенулись и как один заговорили все в том же духе. Из 1500 душ одного селения только один запасный рядовой вернулся к своей земле. От остальных «одни убытки только да зло», хором кричали мужики. — Придет это в волость и говорит: «Я солдат, работать не хочу, а вы там справляйте землю да плати за меня повинности…» — горячился высокий мужик. — О-ох! — прибавил он со вздохом, — большое горе для России будет от этих самых запасных… Да! бедствуют очевидно здешние крестьяне, и бедствие это тем ощутительнее, тем горче для них, что помнят они еще красные дни, когда довольствие, граничащее с богатством, царило между ними. То были дни доходного и очень развитого здесь гвоздарного промысла; но вот уж лет 10, что это времечко бесследно минуло и былью поросло. И судоходство, и бурлачество по матушке по Волге кормило хорошо крестьянина. Но и об этом только говорят. Пар и машина отняли здесь у мужичка его насущный кусок хлеба. И стонет он, и вздыхает громче гула фабричных колес. Правда, кормит его и теперь эта фабрика, без нее, почитай, померли бы многие, да не то время, что допрежь было. Уж больно безжалостно, больно много молодых детских сил безвозвратно поглощает эта фабрика. Уж больно сердце надрывается у отцов, глядя на бескровные, изнуренные лица их детей. И какая сторона в этом обоюдоостром мече острее — покажет время. Крестьяне М-ой волости в былое время были знатные гвоздари. И женщины, и дети — все занимались с малых лет гвоздарством и достигали изумительной ловкости. На селе бывало 50 и больше кузниц. В них работало по 2–3 человека. И чистый заработок такой кузницы, за оплатою угля, железа и всего, достигал до 10-ти и больше рублей в неделю. Жить, значит, можно было тогда. А теперь… теперь самое большое кузниц 8 работает на селе, и заработок рабочего maximum достигает 1 рубля в неделю. В большинстве случаев 50 и 80 копеек. Есть, значит, из чего тужить. Управа здешняя, входя в положение этой волости, старалась привить здесь промысел обработки крупного железа. Но пока он очень незначителен и, видимо, не по нраву крестьянам. Одно, чем может похвастаться М-ая волость, — это земские школы. Их здесь две: одна двухклассная мужская, одна женская. В мужской два учителя, в женской учительница из Петербурга. Обучаются 100 мальчиков 54