Тверь в записках путешественников. Вып. 4

Те, кто слыхали про силу чудотворной иконы близ Волочка, охотно давали на построение храма; кто не слыхал — справлялись, присылали в обитель своих доверенных и, убедившись в существовании часовенки с иконой, а возле нее скромной хижины для сестер, тоже не замедляли присылать кто мало, кто много. На эти лепты основался храм, а как он кончился, на чьи средства, кто дал эти сотни тысяч — об этом история говорит как-то глухо. Мать Досифея говорит, что монастырский собор построила Матерь Божья, а люди же говорят, что был некий купец Воронин, которому собор обошелся до 200 тысяч рублей. Но, как бы там ни было, красивый собор стал посреди обители, на месте тундр и болот, и мать Досифея вполне вправе им гордиться. Вправе была и ждать себе награды за неусыпные труды. С освящением храма года два тому назад мать Досифея считала свои пламеннейшие мечты уже осуществленными. Чудотворная икона Божьей Матери теперь должна была быть перенесена в собор, должна была составлять собственность монастыря. Значит, она не кривила душой, когда собирала на построение храма в честь ее. Мать Досифея хорошо знала закон, по которому всякая часовня с чудотворной иконой принадлежит ближайшей к ней церкви. Несколько десятков саженей, разделявших собор от часовни, давали ей теперь законное право на перенесение иконы в собор. Она сообразно этому подала прошение своему начальству. Началось дело, и вдруг случилось то, чего никак не ожидала ни мать Досифея, ни ее сподвижники. Казанский собор в городе, которому до сих пор принадлежала икона, должен был обнищать с потерею своей главной святыни. Его настоятель, староста и многие городские граждане, посещавшие его, как ни были ошеломлены неожиданной выходкой матери Досифеи, посоветовавшись да потолковав, пришли-таки к гениальной мысли, чтобы спасти свое сокровище. Пока тянулось еще дело, они наскоро стали перестраивать часовню. Расширили ее, поставили придел, царские двери, наняли причт и в несколько недель устроили на месте часовенки крошечную церковь . Очевидно, она оказалась ближе к иконе, чем монастырский собор, потому что икона висела в самой церкви. Дело монастыря было проиграно, и двенадцатилетние мечты матери Досифеи разбились, кажется, навсегда. Вот почему мать Досифея хлопочет так об обеспечении богатым вкладом ее монастыря, потеряв надежду на доходы чудотворной иконы. Ее хлопоты нельзя не признать вполне своевременными. Выстроить всё необходимое для большого монастыря, созвать и поселить там до 600 человек сестер, содержание которых при самой постной пище обходится не менее 30 тысяч в год, и черпать эти насущные средства из случайных подаяний — по меньшей мере, это опрометчиво. Горячо мать Досифея старалась о сооружении монастыря, но еще горячее должна бы стараться теперь об обеспечении существования в нем сотен юных созданий, оторванных от семей, от работы, часто от достатка... 79