Тверь в записках путешественников. Вып. 4

вскрываться пораньше и быть судоходными подольше? Трудненько заставить господ лесопромышленников любить ближнего, как самого себя. Тут и законы не помогут. А это лучшее и, кажется, единственное средство для упорядочения лесного сплава. Вражда между лесопромышленниками не прекращается и с доставлением благополучно их товаров в водохранилище. На этом громадном водном пространстве начинается между ними соперничество иного рода — перегонка друг друга. Дрова и балки, наваленные целыми грудами в воду по несколько тысяч кубиков в каждой, гонят как попало через озеро. (Плотов здесь не делают.) Нужно спешить, чтобы первыми войти в канал, огибающий заводской бейшлот, и занять первое место на лесной бирже. Очевидно, и тут вражда и брань между сплавщиками и их хозяевами не прекращаются. Каждая артель рабочих старается тому, кто больше пообещает водки, и за ведро ее готова всячески напакостить другому. Так некрасиво и неприбыльно (судя по словам торговцев) ведутся в Вышневолоцком уезде лесной промысел и лесная торговля. Лес дровяной продается исключительно на месте, строевой (преимущественно отделанные совсем доски) — исключительно за границу, в Англию. Самый богатый лесопромышленник в уезде — господин Брандт. У него и самый большой лесопильный завод. Он сплавляет за границу до 60 барок досок. Остальные лесоторговцы сплавляют их каждый от 10 до 20. Такая барка ценится ими тысяч около 10, так что и оборот заграничной торговли лесом в Вышневолоцком уезде достигает до полутора миллиона. Торговля производится через комиссионера в Петербурге, который складывает товар на суда и от себя уже отправляет на английские рынки, выдавая владельцам его только квитанции. Уплата же денег производится только по продаже товара на месте. Такого рода способ продажи весьма и весьма невыгодно отражается на продавцах. Отправляя товар почти наугад, не обеспеченные в цене и покупке его, они часто служат предметом эксплуатации ловких англичан. Английские лесопокупатели дают за русский лес несоразмерно низкие цены в уверенности, что раз привезенный товар назад не повезут. И их расчеты всегда верны. Товар полежит, погниет, да и продадут наконец. Удивляюсь, как наши господа «самородки», а проще — кулаки, сметкой своей ставшие из мужиков баринами, умом нажившие громадные состояния, не додумаются наконец иметь на месте продажи товара своего собственного агента и условливаться через него в ценах ранее отправки груза. Все исчисленные мною причины упадка лесопромышленности, сводя к одному знаменателю, мне кажется можно бы поставить следствием одного исходного положения как причины этих причин. Думается мне, что это исходное положение кроется, так сказать, в отрицательности лесного промысла, в его разрушительном характере. Ведь торгуют хлебом, скотом, всякими товарами, есть тысячи разных промыслов, которые падают, 86