Тверь в записках путешественников. Вып. 4

учебные пособия, оставляя чиновникам правительства всю заботу о самом обучении и о результате его. A ныне всё дело народного образования в уезде держится на основах личных отношений инспектора к председателю управы или изображающему его. Но надо же сознаться, что основы эти слишком шатки, если одна партия винта, один маленький шлем, не вовремя назначенный, при горячих темпераментах часто потрясает всё здание добродушных отношений людей между собой. Вышневолоцкий уезд и в этом отношении представляет счастливое исключение. Судьба послала ему такого инспектора народных училищ, с которым даже и за картами ссориться грешно. И если вышневолоцкое земство не жалеет на свои школы денег, то господин инспектор не жалеет для них самого себя, проводя в разъездах по школам гораздо больше времени, чем у себя дома. Дело народного образования — его родное дело, с которым он нянчится и которое он любит чисто по-отечески. Долг службы, долг дисциплины и даже простой благодарности что-то мало создавал еще в России ревностных чиновников, но зато любовь к своему делу дает ей много и часто прекрасных людей. Вот чем могу я объяснить только ту странную, по меньшей мере, манеру (странную потому, что не халатную) в отношениях к своим обязанностям и между собой властей земских и правительственных в Вышневолоцком уезде. — Иван Яковлевич, съездите, пожалуйста, в такую-то волость, разберите там это дело! — И Иван Яковлевич добродушно кряхтя, собирается в путь, укутывается, обвязывается и отмахивает верст 50–60 в отдаленнейшие края уезда. — Яков Иванович, вы ведь едете на днях ревизовать такую-то волость? Что бы вам свернуть да самому проверить этот план? A?.. Ведь, пожалуй, наврали! Мы разрешим, а эта мерзавка наверно откроет там кабак!.. А?.. Как вы полагаете?.. Ведь недалеко вам будет! Яков Иванович неопределенно мычит. — То есть... не совсем не далеко! Верст 25, пожалуй, в сторону... — бормочет Яков Иванович. — Ну, где 25, поменьше... — утешают его. — Нет, не меньше!.. Знаю я это место... Я бы съездил, пожалуй, да у меня уж назначены подряд волости, чтобы к ночлегу попасть в Передергино. — Ну, ничего... — Да ведь тогда мне ночевать придется в этом Завитухине!.. — А что? — Да там и негде-то пожалуй... — Ну, ничего... переночуйте как-нибудь. Кости молодые… — Эх, молодые!.. Печень вот болит от этой тряски всё... — пробует еще защищаться Яков Иванович, но уже слабо, явно сознавая необходимость ехать. 98