Михаил Тверской. Путь домой

116 IX. Смерть свою давно предвижу; Для побега други есть, - Но побегом не унижу Незапятнанную честь! ...................................... Не хочу своим спасеньем На родимый край привлечь Кавгадыя с лютым мщеньем И Узбека грозный меч! Далее в «Думе» ожидание казни и жестокое кровавое убийство: Кровь из язв лилась струею... И пробил его конец: Сердце хладною рукою Вырвал дикий Романец. Князь скончался жертвой мщенья! С той поры он всюду чтим: Михаила за мученья Церковь празднует святым. Александр Александрович Бестужев-Марлинский (1797-1837), поэт-декабрист одно из своих стихотворений, написан- ное за год до восстания декабристов, так и назвал «Михаил Твер- ской». Вот несколько строк, когда Михаил обращается к сыну: В слезах довольно утопали Твои глаза, друг добрый мой; Пора расстаться мне с тобою И Михаиловой главою Купить отечеству покой... И в финале стихотворения, уже после казни Михаила сын взыва- ет к Богу: .. . Он внял ему, сей сильный Бог, Россиянам восстать помог И снял с лица земли тиранов... И вот что любопытно отметить. Если Рылеев кончает свою «Думу» констатацией причисления Михаила к лику святых, то Бестужев- Марлинский идет дальше, говоря о том, что подвиг Михаила помог «снять с лица земли тиранов». Бестужев-Марлинский приходит к осознанию того, что Михаил был одним из первых, кто сознательно и последовательно стал проводить антиордынскую политику и по- платился за это. Но его подвиг «россиянам восстать помог...». В начале ХХ в. к имени Михаила Тверского обратился и Николай Алексеевич Клюев (1884-1937) в «Плаче о Есенине» (1926). Раз- мышляя о смерти Есенина - почему, как? - Клюев пишет: Вольготней бы на поклоне в Золотую Орду Изведать ятагана с ханской насечкой! ................................................................ Умереть бы тебе, как Михайле Тверскому, Опочить по-мужицки... И хочется отметить, если Рылеев, Бестужев достаточно подробно излагают событийный ряд жизни великого князя, то для Клюева имя князя – это уже знак. Знак добра, справедливости, жертвенности. И сразу ощущаешь, как за эти 100 лет, которые пролегли между Клюе- вым и декабристами, имя Михаила Тверского прочно утвердилось в общественном сознании как знак, как символ, как в наши дни имена Невского и Донского. Но вот прошло 7 десятков лет, когда из нашей памяти попытались вычеркнуть это имя, но оно оказалось живо и необходимо нам. И возникает определенная закономерность его возвращения. В перио- ды нравственных и идейных шатаний всей нации Русь находит нрав- образ михаила ТВЕРСКОГО В ИСКУССТВЕ