Жернова. Книга памяти тверских карел

21 Жернова. Книга памяти тверских карел деревне устанавливала не община, а чужие люди – уполномоченные, прокуроры, милиция из районного центра, а также местные комму- нисты. Каждому из этих хозяйств было дано твердое задание – сдать государству по 1 корове, 1–2 теленка, до 5 килограмм шерсти, по 750 штук яиц, а также заготовить по 60 кубометров дров. Из своего урожая сдать государству по 1 центнеру льносемени, 13 центнеров клевера на сено, 10 центнеров соломы, по 30 центнеров сена, 2 цент- нера ржи, 4 центнера овса, 4 центнера картофеля, 1 центнер льново- локна. Среди «верхушки» деревни оказался житель деревни Муравьево Михаил Васильевич Васильев, который до этого времени 3,5 года отработал председателем Душковского сельсовета. Его вина была в том, что он при царе был избран народом старостой этой деревни и получал жалование от мирских сборов 50 копеек в месяц. Почти все, признанные кулаками и зажиточными, обжаловали решение Душковского сельсовета в Сонковский райисполком. Он отменил решение только в отношении двух хозяйств – Д.И. Иванова из деревни Петряйцево и Н.Д. Соколова из деревни Поцеп. Осталь- ные 13 хозяйств райисполкомом были признаны кулацкими или за- житочными. Жители деревни Петряйцево смогли отстоять хозяйство Дмитрия Ивановича Иванова, по его жалобе решение президиума Душков- ского сельсовета отменил Сонковский райисполком одновременно с рассмотрением жалобы Соколова из Поцепа. Дмитрий Иванович Иванов, признанный кулаком, только что женился на карелке Тать- яне из деревни Села, они стали жить в его отцовском доме. Вместе с ними жила младшая его сестра Мария, брат Федор Иванович со своей семьей жил через дом. Младший брат Василий Иванович жил на краю деревни в своем доме. После отмены решения президиума Душковского сельсовета о признании его кулаком вместе с женой уехал жить в Ленинград. Чтобы его вновь не признали кулаком, житель деревни Поцеп Н.Д. Соколов 5 марта 1931 года написал заявление о вступлении в колхоз «За Новый Быт». В тот же день заявления в колхоз подали еще 17 хозяйств деревни Поцеп. В их числе оказался и мой дед Визюркин Иван Иванович, он был неграмотным, за него расписался Петр Пет- рович Костров.