Великий мост

20 Юрий Васильевич КРАСАВИН услышит или ответит невпопад. Но иногда, вот как сегодня, он бывал совсем иным: и смешлив, и разговорчив, и даже глуповат - такой он им и нравился. - Почему вчера не зашли, и позавчера, и третьево дни? - доп- рашивали его. - Не гневайтесь, ваши величества. - Мы так ждали! - Не велите казнить, велите слово молвить. - Молвите. - Занят был. - Чем же это? - Расследовал преступление некоего Григорея, который украл две бочюрки еще в пятнадцатом веке. Думаю, не он ли? - кивок в сторону закуточка. Тоне Митрофановой много не надо: она уже киснет от смеха. А вот Веру Станиславовну рассмешить трудно. - Подозреваете? - спросила она деловито. - Грех... - А как иначе? Справедливость должна восторжествовать? Должна. Даже через полтысячи лет. Ишь, почуял опасность и ушел в отпуск. Ничего, я его достигну, разоблачу. Он предстанет перед нами в своем истинном обличье, злодей... - Вечно вы расследуете какие-то страсти-мордасти тысяче- летней давности, - проворчала Валентина. Она всегда сумрачна и одеваться любит в темные тона, во что-нибудь вязаное, что не всегда сидит на ней хорошо. В самые веселые минуты, когда все хохочут, Валентина только усмехнется да, дивясь, покачает головой. Она и шутит с тем же сумрачным видом. По образованию Валентина агроном, но ни в каком колхозе или совхозе не работала и недели, разве что, пока училась, так по- сылали на практику! А теперь вот мирно подшивает и нумерует документы, складывает в папочки, поглядывает в окно на ветки ближнего клена, за которым видны подстриженные кусты. Фами- лия у нее очень славная - Ранимова. - В прошлый раз рассказывали про то, как во Смоленске