Записки тверских краеведов. № 6

В изображении Ивана Грозного В. К. Камянский следует исторической правде, контрастно соединяя в нём здоровую открытость новому и болезнен- ную подозрительность. Двойственность натуры самодержца прекрасно передаётся речевой характеристикой и описанием его мимики, например, в сцене разговора царя с первопечатником Иваном Фёдоровым: «- Здравствуй, государь Иван Васильевич, - с глубоким поклоном сказал Фёдоров спокойным звучным голосом. - Принесли тебе первые листы Часослова... Знаком веля печатникам встать с колен, Иван говорил приветливо: - Хвалитесь, мужи разумные, хвалитесь, гордости не тая, умением сво- им трудным!.. Офанасьюшко, пойди, повели коней седлать. С дьяками потолкую - на торговище поедем. А ещё... - царь вдруг поблек лицом, сжал губы, втянул голову в острые плечи и крикнул, ввергая в оторопь дьяков: - Малюте скажи: Старицкого схватить!..» [7, с. 119-120]. Описанием переменчивого поведения Грозного В. К. Камянский остро выразил суть его внутреннего мира. Царь приветлив с печатниками, делови- то вежлив с приближённым и крайне суров при упоминании о врагах. Совмещением на одном временном отрезке нескольких подлинных событий, которые в действительности, скорее всего, произошли в разные дни, дости- гается фактическая и психологическая насыщенность сюжета. Отнюдь не случайно более позднее переименование рассказа в «День го- сударя»: писатель в этом произведении проводит художественное исследование феномена власти. Главная коллизия рассказа заключается в столкновении противоположных взглядов на понимание власти самим ца- рём и оппозиционным ему боярством. Писатель вскр ^і л важную историческую закономерность: прежний вечевой строй на Руси изжил себя, узкосословные интересы боярства грозили стране гибелью в новых междоусобицах, осо- бенно перед лицом внешних военных и конфессиональных угроз. Полутора столетиями раньше Петра I Грозный, ведя Ливонскую войну, силился прору- бить своё «окно в Европу», что настоятельно требовалось молодому, расправляющему плечи Русскому государству. Осознавая объективный ход истории, Иван настойчиво и страстно убеждает своего сподвижника Афана- сия Вяземского: «Не семя вотчинное прелое жалеть надо, Офанасьюшко, - государство Российское, дабы не оставить его в слабости и скудности!.. < _ > Новые сро- ки настали, человече! И - мой черёд растить то, что само идёт из земли... < ^ > Царю власть крепкая потребна на дела большие. Офанасий!.. Горжусь я, глядя на распах великой Руси, и скорбь когтит душу, что сокрыты богат- ства её премногие от рук умелых. Гнев распаляет сердце оттого, что терзают единую мать нашу и паскудный хан крымский, и король польский, и чёрный стервятник - ливонский магистр, а папа римский хулу изрыгает на Москву и