Владельцы мызы Подобино

278 А.Н. ГОЛОВКИН рабочие лошади. Потом пошли к старому пруду, заросшему тиной. Гумилев и Ахматова читали свои стихи. Перед отъездом договори- лись, что Гумилев и Ахматова приедут к ним в Подобино на второй же день. У Ахматовой строгое лицо послушницы из староверческого скита. Все черты слишком острые, чтобы назвать лицо красивым. Серые глаза без улыбки. Ей могло быть тогда 21–22 года. За столом она молчала, и сразу почувствовалось, что в семье мужа она чужая. В этой патриар- хальной семье и сам Николай Степанович, и его жена были как белые вороны. Мать огорчилась тем, что сын не хотел служить ни в гвардии, ни по дипломатической части, а стал поэтом, пропадает в Африке и жену привел какую-то чудную: тоже пишет стихи, всё молчит, ходит то в темном ситцевом платье вроде сарафана, то в экстравагантных парижских туалетах (тогда носили узкие юбки с разрезом). Конечно, успех «Жемчугов» и «Четок» произвел в семье впечатление, однако отчужденность все же так и оставалась. Подобино было совсем не похоже на Слепнево, Подобино – под- линное «дворянское гнездо», старый барский дом с ампирными ко- лоннами, громадный запущенный парк, верховые лошади и свобода. Владимир Неведомский в 24 года распоряжался имением самостоя- тельно. Тетушки, приезжавшие на лето, сидели по своим комнатам и не вмешивались в жизнь молодежи. Между многочисленными тетуш- ками, приезжавшими на лето в нашу усадьбу, была очаровательная тетя Пофинька. Ей было тогда 86 лет. В молодости у нее был ка- кой-то бурный роман, в результате которого она не вышла замуж и законсервировалась, как маленькая, сухенькая мумия. На плечах всегда кружевная мантилька, на руках митенки, на голове кружев- ная косынка и поверх ее – даже в комнате – шляпа, чтобы свет не слепил глаза. Нам было известно, что тетя Пофинька в течение 50 лет вела днев- ник на французском языке. Мы все – члены семьи и наши гости – фигурировали в этом дневнике, и Гумилёву страшно хотелось узнать, как мы все отражаемся в мозгу тети Пофиньки. Он повел регулярную осаду на старушку, гулял с нею по аллеям, держал шерсть, которую она сматывала в клубок, наводил ее на воспоминания молодости. Не про- шло и недели, как он стал ее фаворитом и приглашался в комнату тети Пофиньки слушать выдержки из заветного дневника. Кончился