Русские снега

196 Юрий Васильевич КРАСАВИН колодца, что напротив дома Анны Плетневой, его настигли звуки пронзительно печальной мелодии. Вернулся - у изголовья покойника человек в офицерской ши- нели, без фуражки играл на флейте. Все в этом флейтисте было прекрасно: и музыка его, и новенькая шинель с золотыми погона- ми, и мужественное лицо с багровым шрамом на щеке от сабель- ного удара, рассекшего и ухо. Вдруг появилась Ольга. Она прошла мимо Вани, ни слова не говоря, перекрестилась, зажгла большие свечи возле головы покойного брата, вставила маленькую зажженную свечку в его руки, сложенные на груди. Ваня как-то сразу успокоенно подумал: раз здесь горбунья, значит, и Махоня с Анной вернулись в деревню, а иначе и быть не может. Офицер опустил флейту, вынул белый платок, провел им по лбу, обмахнул щеки… 2. Ольга положила на край гроба небольшую книжечку, очень ветхую, полистала и начала читать: - «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей, но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!..» Офицер оглянулся на Ваню - это был Верунин гость, Сергей Аркадьич. Но откуда и почему этот шрам на лице? Когда и где он успел так отметиться? - «И будет он как дерево, посаженное при потоках вод, - чи- тала Ольга, - которое приносит плод свой во время свое, и лист которого не вянет; и во всем, что он ни делает, успеет…». Флейтист - нет, это все-таки не Сергей Аркадьич – поднял свою флейту, раздался тихий плачущий всхлип, и опять зазвучала трогательная мелодия.