Русские снега

208 Юрий Васильевич КРАСАВИН кая это не ягодка - просто маленькая ёмкость с соком. Пожевал и шкурку - вкусно. После тех ягод он как бы очнулся от долгого сна. Взгляд его стал осмыслен, лицо спокойно. Маруся обрадованно присела на кровать: слава Богу, получше ему, значит, на поправку дело по- шло. - Катя приходила проведать тебя, - сказала мать. Он сделал равнодушный вид: - Какая Катя? - Да Устьянцева. Но ты спал, и мы не стали тебя будить. Она сказала, что знает, что ты приходил спасать её, беспокоилась о тебе и обещала прийти ещё раз. - Печка топится нормально? - спросил он, чтоб перевести разговор. - Топится, Вань. Тебе холодно? - Нет, я про трубу. Потом он очень осмысленно спросил: - Митрия… похоронили? - Да. Умер Митрий Васильич. Сын поправил ее строго: - Он не умер - погиб. Маруся не стала возражать, согласно кивнула: - Конечно, погиб… - Пуля долго летела, сколько лет, и вот настигла его. Он по- гиб, как воин. Они помолчали. - Вот сороковины-то по Митрию отмечать некому: Катерину увезли в больницу… оттуда ее дочь, небось, к себе заберет. - А Веруня? - Веруня вместе с детишками уехала к сестре на Селигер. Ваня загоревал. - Надо же… ах, ухарцы! Как же теперь нам-то без них? - Что делать, жись такая… Махоню тоже забрали: сын при- ехал и увез в город, дом заколотил.