Русские снега

24 Юрий Васильевич КРАСАВИН но… для мирных жителей, вроде нас. Ведь пуля могла бы попасть в тебя или в меня. Теперь и он развеселился, а потому бодро запел: - Здравствуйте, барышни! Здравствуйте, милые. Съёмки у нас, юнкеров, начались. Взвейся, песнь моя, любимая Буль-буль-буль, баклажечка зелёного вина. Оборвав пенье, пояснил: - Героика и романтика военных - выпить, закусить, постре- лять… ну и портсигаром щелкнуть перед барышнями. Им всегда нравились военные. - Ну да, мне понравился… тот, который помоложе. Который сказал про серебряную подкову у Калистрата. Ваня ей насмешливо: - Эполеты, аксельбанты, шпоры, Портупейный скрип и блеск погон На святой Руси красавиц гордых Волновали, братцы, испокон… Кстати сказать, это были его собственные стихи, сочинённые по другому случаю и не так давно. Выйдя из леса, они опять потеряли дорогу, но счастливо нат- кнулись на заржавленную сеялку, стоявшую как раз в том месте, где просёлок раздваивался: налево - в Пилятицы, направо - в Луч- кино. Сеялка стояла тут с незапамятных времен, сломалась од- нажды, тут её и бросили. А дальше им было не по пути. Он остановился, пошатнулся и упал в снег, словно подстреленный. - Ну, Дементий! - сказала Катя, встав над ним. - Ты чего? - Вроде бы, понимала, что он шутит, но в то же время и встре- вожилась. Ваня лежал недвижимо.