Русские снега

34 Юрий Васильевич КРАСАВИН на - это все в снегу. Отцепил от железной скобы нижний крюк с ведром, стал тянуть вниз. Журавль в снежном плену сопротив- лялся; повисая всем телом и рискуя провалиться в колодец, Ваня спустил ведро до того положения, когда оно плеснуло внизу. Ну, вот, все в порядке, можно идти по воду. Он посидел на колодезном срубе, отпышкиваясь. Над по- током обычных мыслей, которыми сопровождалась вся эта ра- бота, вопросительно и немо стояла главная: так что же случи-лось в мире? Ответа не было, а была тревога, с которой не совладаешь. Слабый, очень слабый свет просачивался к колодцу и сверху, и со всех сторон. Сумеречно было, однако же можно кое-что раз- личить: вот крыша над колодцем, вот сруб, вот ход к дому… Поблизости, слышно, отворилась скрипучая дверь, и густой мужской голос проговорил: - А хощеши в избе поморити сверчки да тороканы, набери обутков старых худых… и те обутки высуши… да как изба исто- пится, набросай в печь на жар. - Обутков! - перебил другой голос. - Киндяки да козыреи бар- хатны кинь на жар - паморок торокану! Дверь хлопнула и оборвала вспыхнувший мужской смех. Ваня сидел онемело, весь обратясь в слух, - небось, именно от такого напряженного слушания у зайцев отрастают длинные уши. Кто сейчас говорил про худые обутки? Чья дверь хлопнула так явственно? Ведь рядом с Сорокоумовыми никаких строений нет - только Аннина изба, да и она за дорогой; а эти-то разгова- ривали совсем рядом, словно в пяти-шести шагах. Откуда быть мужским голосам, да ещё произносящим столь странные слова, неведомо что означающие - киндяки, козыреи?.. А может все- таки у Анны гости? 2. Он стал торить ход к её дому, а навстречу словно ветерком доносило музыку - похоже, радио у старушки играло. Это что же, у Сорокоумовых молчит, а у неё играет?