Русские снега

45 РУССКИЕ СНЕГА редко разговаривал. Беседы эти были не о погоде и не об огороде, а этак «государственного» характера. - У нас году в пятидесятом, после укрупнения колхозов, председателем стал Барабошин Василий Тимофеич, из учителей, - говорил Митрий без всякого вступления, словно продолжая на- чатое ранее. - Партейной… в очках… Вот уж мастер был языком- то да руками разводить! Да… Собрания любил! В самую страду, бывало, соберёт народ, чтоб ему выступить. Встанет и - часа два рассуждает: как надо сеять и жать, что сеять и где, и когда. Как комиссию создать, каждое плёвое дело расписать на бумаге, по пунктам… и что-де партия вдохновляет и призывает… прави- тельство правильно решило…Послушаешь - ну, умён мужик! А дела… Тут Митрий красноречиво употреблял матерные слова, ма- хал рукой, сплевывал: ясно, что толку от Барабошина Василия не было никакого. - Так и звали его: Барабошка, - заключал мрачно рассказчик. Ваня скоро приноровился к своеобразному мышлению Коло- шина: речь тут не о бывшем председателе - о нынешней власти государственной, и конкретно ясно о ком. Поскольку такая беседа обычно проходила у колошинского дома, в нее встревала слабым голосом Катерина из раскрытого окна: - Вот бы послушали вас, таких смелых… да и упекли бы на Соловки. - Это верно, - тотчас соглашался Митрий. - По этой части они мастаки. 3. Казалось, Колошин сегодня за что-то сердит на Ваню - нет, он всегда таков и со всеми, даже с Катериной и со своей горба- тенькой сестрой Ольгой, которая живет напротив. Эта суровость - как боевые доспехи на войне. А под доспехами живое изранен- ное тело.