Русские снега

52 Юрий Васильевич КРАСАВИН ГЛАВА ШЕСТАЯ 1. Ваня принялся торить ход дальше, да заторопился слиш- ком и где-то сбился с пути, хотя всё время был уверен, что торит правильно. Ведь верные же ориентиры - пруд с мосточками, на берегу вётлы в ряд, он узнавал тут каждое дерево; далее камни, служившие когда-то фундаментом кулацкому дому Семёна Чет- верикова; ещё дальше - пни от спиленных лип; эти липы росли перед бывшим колхозным правлением, а правление занимало дом одного из раскулаченных - Данилы Золовкина. Почему самые крепкие дома в Лучкине оказались недолго- вечными, а хилые да слабые ещё стоят? Ведь так же и с помещи- чьими усадьбами в своё время получилось: уж такие ли дворцы стояли – с колоннами, в два и три этажа, с каменными да кирпич- ными надворными пристройками! Нету их. Одно такое поместье располагалось, кстати сказать, на Селиверстовом холме: и дом был кирпичный в два этажа, и два флигеля, и неподалёку цер- ковка - теперь там пусто, только старое прицерковное кладбище. Кирпичные дворцы не уцелели, а хилые избенки устояли и в во- йны, и в бури, пережили свой век. - Это потому, - объяснял однажды Митрий Колошин, - что всякая хоромина держится на плечах своего хозяина. Он главный несущий столб её. И пока этот столб не рухнет, то есть пока хозя- ин живёт, и дом стоит. А умер да опустел дом - тут ему и конец. Пожалуй, это верно. Вон избушка Анны Плетнёвой того и гляди повалится. Но стоит! И будет стоять, покуда хозяйка в ней: там подопрёт брёвнышком или колышком, тут щель или дырку заткнёт… - Вот и государство так: только хозяином сильно, - говорил Колошин, подводя базу под своё излюбленное рассуждение. На этот счёт у Вани своё мнение. «Вот так и с людьми, - думал он. - Выживают смиренные да терпеливые, а гордые да чванные, да те, что высовываются, кому