Русская культура в зеркале путешествий

мечательности. То есть та или иная динамика текста пространства исходит как бы от самого путешественника, хотя он не может выбрать свою пози- цию произвольно: иностранец не может посмотреть на Тверской край как русский, и наоборот. Как можно судить, специфику жанра и читательское внимание к нему определяют именно эти мотивировки, а не собственно литературные пристрастия того или иного автора. И именно поэтому мы квалифицируем изучаемое нами явление как травелог , а не как литературное путеше- ствие . Мы полагаем, что к литературным путешествиям следует относить художественные произведения типа «Сентиментального путешествия» Л. Стерна, типа «Писем русского путешественника» Н. М. Карамзина и «Пу- тешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева, типа книг «У синего моря» И. С. Соколова-Микитова и «Птицы, или Новые сведения о челове- ке» А. Битова. Путешествие в каждом из этих случаев выдуманное, даже если Карамзин на самом деле бывал в Швейцарии или Париже, а Соколов- Микитов на самом деле ездил к Баренцеву морю. Эти литературные путе- шествия не отражают маршрутов реальных передвижений их авторов в пространстве, но только имитируют их. Они имеют на самом деле художе- ственную, а не документальную основу. Травелог же по природе своей до- кументален. Даже если автор склонен к вымыслу и перекомпоновке фак- тов, он перекомпоновывает реальные факты и вымышляет факты псевдоре- альные, непременно ориентированные на реальные. Говоря на языке В. Б. Шкловского («Матерьял и стиль в романе Л. Толстого „Война и мир“»), перемещение в пространстве для литературного путешествия — это стиль, композиционный прием, а для травелога — это материал, подле- жащий литературной обработке. Обращаясь непосредственно к тверскому материалу, можно выде- лить две группы характеристик собственно тверских травелогов. Первая группа включает в себя черты, общие для травелогов разных регионов; а вторая группа включает в себя черты, свойственные травелогам только данной местности. К первой группе относится, прежде всего, мотивация и телеология путешествий. Для всех регионов, которые мы назвали внутрен- ними, исключается идея первопроходчества как мотивировка передвиже- ния (путешествия), так как все эти земли издавна известны. Нельзя открыть исток Волги, можно только установить его наличие в том, а не в ином месте. Именно поэтому первыми путешественниками, оставившими записки о Тверской земле, были иностранцы. Русским же всё казалось столь обыденным, что не подлежало фиксации. В XVIII в. происходит сме- на парадигмы, выразившаяся в путешествиях Екатерины Великой. А в се- редине XIX в. начинается самооткрытие России, и русские люди один за другим стали путешествовать и описывать свои путешествия, а читатели стали с удовольствием читать их. В принципе, то же самое можно сказать и о Курской земле, и о Вологодчине. Другое дело, что ни через Курск, ни 12