Русская культура в зеркале путешествий

Помимо этого, провинциальное изображается как странное . В свете последнего рассуждения все отклонения от столичного образца, которые невозможно интерпретировать как идиллическое или ресурсное, представ- ляются Глушкову и Ишимовой как явление странное (у Габлица подобные субъективные оценки отсутствуют). Реакция на это странное может быть разной — от удивления до иронии и открытого неприятия: всё зависит от ситуации. Так, замечание Глушкова: «Платье женское у замужних странно; но у девиц весьма прелестно, особливо когда они одеты по-домашнему» (Г., с. 167) — позволяет по-разному рассматривать и оценивать один и тот же артефакт в зависимости от системы сопровождающих его деталей. Провинциальное признается удивительным, если оно не похоже на столичное и не подпитано им, но непонятной столичному жителю самобыт- ностью превосходит столичные образцы. Именно так Глушков оценивает пение русских ямщиков, сопоставляя его с итальянским бельканто: «Люби- тель музыки, которой слыхал лучших итальянских певцов и виртуозов, по- верит ли, что иногда русские ямщики одно колено песни поют 30 верст, от одной станции до другой. Это случается тогда, как судьба определит ехать с удрученным горестью, бедностью и летами ямщиком, который, вспоминая молодечество и желая угодишь ездоку, начинает с трясущейся бодростью: “Э—эх! — да — харошо-о-ао-ао — любить — да — дружка — ми-и-и-ла-а- ава харашо — разумнава” — и вдруг, прервав песню, погоняет лошадей: “Эй! ну ты слышишь ли!” — потом опять продолжаешь петь: “Эх — да — хорошо любить… Эй вы родимые! — ну! ну! пашел!” Вот с какими вариа- циями продолжается во всю дорогу песня» (Г., с. 170). Это отнюдь не характеристика народного пения вообще — оценки последнего могут быть различными. Если мужское пение Глушков призна- ет своего рода естественным искусством, то женское оценивает иначе: «Первейшее удовольствие мужчин и женщин состоит в песнях, которые мужчины поют громко, но стройно; женщины ж тихо, согласно и весьма жеманно» (Г., с. 150). Ишимова вновь идет вслед за Глушковым, но допол- няет его наблюдения конкретным примером: «Вообще вышневолоцкие жи- тели охотники до песен и хорошо поют их: мужчины лучше, нежели жен- щины, которые очень жеманятся во время пения. Нас очень смешила моло- денькая девушка, дочь хозяина той гостиницы, в которой мы обедали. Мы слышали, как она пела и так уморительно выговаривала иные слова, что Валериан записал их и хочет позабавить ими Анюту, когда воротится в Пе- тербург» (И., с. 264). Речь идет о диалектных особенностях речи, есте- ственных для молодой жительницы Вышнего Волочка, не слышавшей иной речи и не имевшей возможности научиться правильному литератур- ному произношению. Но поскольку манеры провинциалки представляются столичным жителям неестественными, жеманными, то и эти особенности речи списываются на жеманность девушки, усиливая иронически снижен- ную ее оценку. 124