Русская культура в зеркале путешествий

модным. Рубашка у них тонкая, кисейная, имеет пышные рукава с дороги- ми из кружев манжетами и обнажает прекрасную грудь, украшенную круп- ным жемчугом. Высокая грудь подпоясана лентою, из-под которой опус- кается богатый передник, а голова украшена высокою, низанною жемчугом повязкою. В таком милом наряде, в котором обозначивается стройный стан со всеми его нежностями и с такою ловкою походкою, как тверянки умеют ходить, каждая привлекательна. Платье у замужних женщин подобное же, с отличием только головного убора. Они на голове носят почти вертикально стоящую из толстой бумаги доску, вышиной в ¾ аршина, выложенную зо- лотыми гасами и жемчугом, которой фигура вверху круглая, оканчивающа- яся внизу, у ушей, прямыми углами. Сей тягостной, как сами они призна- ются, убор называется кокошник» (Г., с. 167). Как видим, костюм новото- рок и «тверянок» описывается эмоционально и оценочно. В научном траве- логе или даже в таком, каким был популярно-этнографический изобрази- тельный травелог Ф. Г. Солнцева , 150 такой принцип был бы недопустим. Но в представительском вояже популярного типа такая позиция даже необхо- дима, поскольку она присоединяет точку зрения читателя к точке зрения ав- тора и дает сторонний взгляд на описываемый объект. Помимо народных костюмов жителей Тверской губернии, Глушков фиксирует в своих этнографических заметках особенности тверских гово- ров, что для литературы путешествий того времени было достаточно но- вым. Следует, впрочем, отметить, что сатирическая проза XVIII в. усилен- но фиксировала диалектные особенности как отклонение от просветитель- ской нормы, что для культуры, основанной на нормативной эстетики, было вполне очевидно. Вышневолоцкое наречие, по мнению Глушкова, «совсем отменно от новогородского и по выговору на а ближе подходит к московскому, имея в отмену странные недостатки в ударении. Вышневолоцкие женщины почти поют сии слова: жадная, жадобная, нявистушка, да покушай жа; Дядя Пантялий нынешная лита три путины схадил; Ахти, кармилица , смярио- тушка мая! Дивки! пайдиоти ли вы на бясиду? » (Г., с. 150—151). В фоне- тической записи речи, помимо отмеченного автором аканья, нетрудно рас- познать ударный [и] в соответствии с литературным [э] на месте ђ и яка- нье. Зафиксировал этнограф и морфологическое явление, связанное с изме- нением грамматической формы: лита употреблено как существительное женского рода. Характеристику новоторжского говора Глушков, желая развлечь чи- тателя, сопровождает местной поговоркой: «По всей дороге слыша наре- чие, далеко отличное от правильного, весьма удивишься, что в одном Торжке женщины уверяют о себе: „ Нашей рицы цыщи в свицы нит “ („На- шей речи чище в свете нет“)» (Г., с. 157). Помимо иканья и ударного [и] в соответствии с литературным [э] на месте ђ , Глушков фиксирует цоканье. 150 Тверь 1. С. 255—258, цветная вкладка. 70