Щедринский сборник. Вып.4

Е.Н. Строганова 17 Щедрину, «наследнику лучших традиций развития мировой сатиры» [Бахтин, 1996, с. 33]. Идейно-содержательную основу текстов Салтыкова Бахтин определял как мысль об умирании: «Современная действительность есть процесс смерти прошлого и рождение будущего <…> картина смерти и разложения экономического, социального и политического строя России <…> доминирует в творчестве Щедрина» [Бахтин, 1996, с. 34]. Это совершенно справедливо, если вспомнить такие ярко- сатирические произведения Салтыкова, как «Помпадуры и помпадурши», «История одного города», «Дневник провинциала в Петербурге» и др., где показано, как «поток жизни как бы прекращает свое естественное течение и образует водоворот, который кружится на одном месте…» (8, с. 370). Справедливо это и по отношению к «серьезной сатире» – роману «Господа Головлевы», «истории умертвий», имеющей не узко-социальный, но универсалистский смысл. Салтыков писал: «Я обратился к семье, к частной собственности, к государству и дал понять, что в наличности ничего этого уже нет» (19-1, с. 194). Вместе с тем заметим, что картины изжитости и смерти в творчестве писателя нередко сопряжены с мыслью о нарождении нового, зачатки которого он видел в отрицаемом и осмеиваемом настоящем. Это касается не только оптимистичного финала «Губернских очерков», о чем пишет Бахтин, но и более поздних, драматичных по своей сути произведений. В 1870- е гг. одной из сквозных у Салтыкова становится тема «детей», не принимающих правды «отцов». Наряду с «отживающим» человеком и в противовес ему появляется фигура сына, ищущего свой путь (рассказы «Непочтительный Коронат», «Чужую беду – руками разведу», «Больное место»). Такой герой остается на периферии повествования, но само его существование знаменует появление новой системы ценностей и надежду на обновление жизни. Отрицание и осмеяние устаревших представлений и форм жизни органически сочетается в творчестве Салтыкова с художественным обнаружением новых явлений. Подобное образное сопряжение мыслей о смерти и возрождении, по Бахтину, исторически восходит к традициям народно- смеховой культуры с ее и отрицающим и одновременно утверждающим смехом.