Щедринский сборник. Вып.4

Культура и текст №4, 2015 (22) http://www.ct.uni-altai.ru/ 30 мысль была определяющей и в эстетике К. Аксакова 1 , взгляды которого оказываются во многом близки Салтыкову 1850-х гг. Оба понимали необходимость эстетического освоения мира, доселе «чуждого» послепетровской литературе. Религиозное миросозерцание народа, ставшее в этот период предметом особого внимания Салтыкова, приводит его к мысли о возрождении той настоящей литературы, которую чаяли обрести славянофилы. В очерках «Отставной солдат Пименов», «Пахомовна», «Аринушка» Салтыков создает типы праведников, стараясь воспроизвести и представить точку зрения самого народа, что вполне отвечало славянофильским интересам. Серьезные поиски автора «Губернских очерков» в области нового «поэтического языка», характерные для писателя на протяжении всей его жизни, начинаются именно в этот славянофильский период его творчества, с попыток «узаконить полуславянскую речь народа» (18-1, с. 191), со знакомства с книгой Парфения. Свою рецензию на «Сказание…» Салтыков начинает с тезиса о том, что настоящая литература должна быть «выражением народной жизни». Признаки истинного искусства, которые молодой К. Аксаков находил в «Илиаде», Салтыков увидел в поэзии Кольцова. По мнению Салтыкова, в таланте поэта заключено «глубокое отвращение от всякого преувеличения», а «предметы вдохновения» «слишком конкретны, чтобы дать большой простор фантазии читателя, чтобы породить в душе его ложное самодовольство» (5, с. 23). Созвучных высказываний в творчестве К. Аксакова и Салтыкова немало. Первый считал, что «отнимать у русского народа право иметь свое русское воззрение, – значит лишать его участия в общем деле человечества» [Аксаков К., 1995, с. 315]. Салтыков во всей русской литературе не находил личности, равной Кольцову, именно потому, 1 См. у К. Аксакова: «Всего более чести в наше время ученым занятиям, предмет которых Россия со всех сторон. Изыскания, исследования, преимущественно по части русской истории и русского быта, должны по- настоящему быть делом всякого русского, неравнодушного к вопросу мысленной и жизненной самобытности в России; это личный вопрос каждого из нас. Общее дело России должно быть частным делом каждого русского» [Аксаков К., 1995, с. 338].