Щедринский сборник. Вып.4

С.М. Шаврыгин 81 представления читателю. Именно поэтому образ реки в «Губернских очерках» имеет архетипическую природу и почти текстуально воспроизводит гоголевский образ Днепра из повести «Страшная месть». Непосредственное сходство двух описаний видно из сравнения. Салтыков Гоголь «Перед вами река… Но ясна и спокойна ее поверхность, ровно ее чистое зеркало , отражающее в себе бледно-голубое небо с его миллионами звезд …» [2, с. 8] «Чуден Днепр при тихой погоде <…> чудится, будто весь вылит он из стекла, и будто голубая зеркальная дорога , без меры в ширину, без конца в длину <…> Чуден Днепр и при теплой летней ночи, когда всё засыпает <…> Звезды горят и светят над миром, и все разом отдаются в Днепре ». [Гоголь, 1940, 1, с. 268-269] Салтыков воспроизводит основные приемы гоголевской прозы: поэтический ритм (рваный хорей), основные мотивы (тишины и спокойствия, неподвижности, отражения) и метафоры (зеркало, звезды). Однако сходство на этом заканчивается, потому что функционирование обоих описаний совершенно разное. По определению Ю.М. Лотмана, Гоголь строит «фантастическое», «сверхраспространенное пространство» [Лотман, 1992, с. 424], в котором граница заменена безграничностью, создает особую точку зрения, позволяющую охватить одним взглядом вселенную, наделяя пространственную модель разнообразным, в том числе и этическим содержанием. Масштаб добра и зла и их столкновения подчеркнут безграничностью художественного сверхпространства. Пейзаж усиливает ощущение колоссальности эпического противостояния. Потому и завершается гоголевское описание страшным бунтом Днепра: громом водяных холмов, их стоном и плачем, переходящем в человеческую трагедию. «Так убивается старая мать козака, выпровожая своего сына в войско. Разгульный и бодрый, едет он на вороном коне, подбоченившись и