Щедринский сборник. Вып.4

Культура и текст №4, 2015 (22) http://www.ct.uni-altai.ru/ 82 молодецки заломив шапку»/ Он едет на битву с колдуном. Столкновение человеческого и демонического, праведного и грешного не только в мире, но и в самом человеке заложено уже в самой системе пространственных отношений. Два типа пространства у Гоголя разведены и противопоставлены: волшебное и бытовое. Однако персонажи, принадлежащие одному из пространств, могут перемещаться в другое и даже показываться попеременно то в одном, то в другом [Лотман, 1992, с. 424]. Салтыков при внешнем соблюдении гоголевской модели ее перестраивает. Описание реки во «Введении» переходит в бытовую сцену: «Но вот и берег. Начинается суматоха; вынимаются причалы; экипаж наш слегка трогается; вы слышите глухое позвякивание подвязанного колокольчика; пристегивают пристяжных; наконец все готово; в тарантасе появляется шляпа<…> А в городе между тем во всех окнах горят уж огни…» (2, с. 8). Автор готовит читателя к восприятию не героического национального эпоса, а «эпоса» глухой, далекой от современной цивилизации провинциальной жизни, утонувшей в низменных устремлениях и пороках. Поэтому резко меняется пространственная модель этого мира. Салтыков окружает описание реки своеобразной «рамой»: «Но мрак все более и более завладевает горизонтом; высокие шпили церквей тонут в воздухе и кажутся какими-то фантастическими тенями <…>Нетерпеливый стук лошадиного копыта о помост да всплеск вынимаемого из воды шеста возвращают вас к сознанию чего- то действительного, не фантастического (выделено нами. — С. Ш. )» (2, с. 8). В момент созерцания речного пейзажа сознание наблюдателя и повествователя оказывается в измененном состоянии и образ реки становится каким-то фантастическим видением из прошлого времени и культуры, подсознательным «воспоминанием» о героической жизни и борьбе предков, а не реалистическим описание реки Вятки. Таким образом, «волшебное» пространство существует только в воображении и видении автора, оно виртуально, а в действительной жизни есть только одно пространство – будничного, бытового существования. Никакого противопоставления двух типов пространств у Салтыкова не существует, а есть лишь сближение в сознании идеального и реального представлений о пространстве. Это сближение окрашивается глубокой