Прошедшие через века

110 ревне Гухта жили крестьяне: Ганша Иванов, Васюк Иванов, Семенча Игнашов, Якуш Васильев, Стешко Коншин, Якуш За- харов, всего 6 дворов, земли - полтрети обжи, или один гектар. На другой половине деревни Гухта жили крестьяне: Онаньица Фефилов, Васюк Никифоров, Иевик Харлов, Миня Игнашов, всего 4 двора, пашни - 2 обжи, или 10 га. За земцами Головкиными: Нечаем Ивановым сыном, Ники- фором и Лучко Олексеевыми детьми, Степанцем Офонасьевым сыном числилось тогда три четверти деревни Острова Нового над Островским озерком, а четвертая часть деревни принад- лежала Коневскому монастырю. В той деревне жили крестья- не земцев Головкиных: Федько Игнашов, Тимошка Самуйлов, Ермолка Кондратов, Иванко Игнашов, Прокош Харитонов и Юрка Иванов, пашни полшесты обжи. В деревне Слободка жили крестьяне земцев Головкиных: Ганша Юрьев, Олеша Ондреев, пашни - одна обжа или 5 га. Всего за земцами Головкиными в Ровдужском погосте было записано 7 крестьянских дворов, людей - 10 человек (еще раз напоминаю, что указаны лишь взрослые мужчины – А.Г.) Паш- ни они пахали 7,5 обжи, или 37,5 га. Таким образом, в 1568 году 20 семей земцев Головкиных име- ли 8 деревень, 10 крестьянских дворов, где жили 16 крестьян- ских семьи, пахали 16,5 обеж, или 85,5 га пашни. В среднем на одну земецкую семью Головкиных, Воронкина и Медведева приходилось по 3,75 га пашни [45]. Для сравнения: по переписной книге 1539 года 22 семьи рус- ских помещиков обрабатывали в Сакульском и Ровдужском по- гостах Корельского уезда 162 обжи, или 810 га пашни, что со- ставляло в среднем 36,8 га на семью. Вывод: русский помещик, прибывший на Карельский пере- шеек после покорения Новгорода в 1478 году, имел пашни в 10 раз больше, чем карельский земец, воевавший за Новгород с 1137 года около 350 лет. Москвичи обложили всех новгородских крестьян, земцев и помещиков налогами. Единицей налогооб- ложения на Карельском перешейке, на землях между Ладогой и Онегой стала обжа. В ХVI веке начали активно переписывать карел, их земли и собственность, чтобы обложить налогами. Из писцовых книг видно, что единой суммы налогообложе- ния не было, писцы указывали те пошлины и налоги, которые московские власти смогли взять силой у карельских крестьян. Например, согласно писцовой книге карельских погостов за 1582 -1583 года в одном погосте сумма оброка московскому кня-