Прошедшие через века

187 ки с зерном были тяжелыми до 40 кг, за день один мужик успе- вал порою засеять до 6-7 гектар пашни. Обувь жалели, чтобы не истрепались лапти, по пашне ходили босиком. Земля подсыхала быстро, не успели посеять овес, как подхо- дила пора вести весеннюю или яровую пахоту. Мужики паха- ли весь световой день, лошади уставали быстрее, чем они сами. За день некоторые успевали вспахать до одного гектара пашни. Подростки на пахоте были погонщиками лошадей, они ходили с прутом сбоку от лошади. По вспаханному яровому полю сеяли ячмень и лен. В карельских деревнях тогда были общественные амбары – magazeja (магазеи), куда жители отдавали излишки зерна на семена. По решению схода староста деревни дед Семен каждую весну часть этого зерна выделял на сев бедным семьям. Сразу же после весеннего сева начиналась навозница. Каж- дая семья оставляла одно поле под пары, то есть отдыхать до следующего года. Вот на это поле в июне начинали вывозить на- воз из дворов всей деревней. Во дворах навоз на телеги грузили вилами мужики. Мальчишки, сидя верхом на лошадях, отвози- ли его на поля хозяев. Там женщины с помощью изогнутых вил сгребали навоз в отдельные кучи рядами по всему полю. Но самая лучшая пора в деревне – сенокос, который начинал- ся в конце июня сразу же после навозницы. Народу тогда в де- ревне было много, все поля засеяны, а сено для скотины на зиму готовить надо. Обкашивали все, что можно: вдоль дорог, берега рек, вокруг зарослей кустарников, овраги, опушки леса. В деревне Петряйцево тогда было 40 домов в одну улицу и два выезда из деревни. Один выезд в Поцеп и Душково, второй – че- рез лес в русскую деревню Грудино. Деревня стояла на пологой возвышенности и хорошо просматривалась с Душковской горы. Дома в деревне ютились тесно в 5-7 метрах друг от друга, а то и вплотную. В обоих концах деревни прямо на улице били род- ники, на месте этих ключей жители деревни выкопали пруды, которые всегда были полны водой, она постоянно текла неболь- шими ручейками по дороге. С востока и юга деревню омывала речка Оносиха, с запада – речка Теплинка. Карельская община отличалась тем, что оставляла за хозяй- ствами их постоянные пахотные участки земель, не меняя их. Она разрешала хозяину дома делить пахотные участки при вы- ходе сына из хозяйства. Как освоили карелы поля в ХVII веке, так они и оставались за ними в начале ХХ века. Те хозяйства, которые прибыли в деревню позднее, сами расчищали пахот- ную землю от леса и кустарников за речками Теплинка и Оно-