Прошедшие через века

194 Мужики во время длинных зимних вечеров тоже собирались в одном или нескольких домах группами на беседы. Героем ве- чера обычно становился грамотный карел, знающий русский язык и выписывающий газету. Мужики чинно рассаживались по лавкам, а хозяин дома или пришедший с газетой «грамотей» читал из нее какую-нибудь новость. Потом ее начинали обсу- ждать и постепенно переходили на деревенские дела, думая, что им надо будет завтра или через неделю. На этой беседе каждый мог рассказать, чем он занимался в последние дни и вечера. Его переспрашивали, уточняли, некоторым из мужиков хотелось посмотреть сделанный рассказчиком новый шкаф, кровать, ко- мод, стол или новый хомут для лошадиной сбруи. Придя домой, мужики кратко рассказывали домашним о некоторых послед- них новостях. Летом по вечерам карельская молодежь устраивала гулянья на берегу речки, опушке леса или в поле. Сначала туда выходи- ли девушки, через некоторое время туда же приходили парни. Набивая себе цену, они не сразу подходили к девушкам, снача- ла, важничая, разговаривали друг с другом, смеялись, и, не- много погодя, подходили к девушкам и здоровались. Зажигали костер и начинали игры, бега и танцы. Убегали две девушки, а за ними – два кавалера. Если девушка успевала ухватиться за вторую, прежде чем ее поймал парень, то после краткого отдыха бега продолжались. Если же кавалер смог поймать девушку, то начиналось обратное – девушка лови- ла кавалера. Случалось, что влюбленная пара убегала подаль- ше от других, чтобы там целоваться. После бегов начинались игры и танцы под гармошку. Ночные гулянья продолжались до 2-3 часов ночи, но в отно- шении нравственности они были чисты. Далеко забежавшую пару публично призывали вернуться и публично осуждали, так как все должны бы держаться одной компанией. Лесник Дом Михаила Ивановича Головкина стоял на краю деревни Петряйцево, в 300 метрах от ельника, рядом с прудом, который в деревне называли «Часовенка». На восточном берегу пруда стояла деревянная часовня Успенской божьей матери. У Ми- хаила Ивановича было три взрослых сына: Иван, Николай и Яков, а также две дочери на выданье. Жива была и мать жены,