Прошедшие через века

243 держивался старого правила: знай много, говори поменьше. Порою по ночам он вспоминал годы войны, плена, своих сослу- живцев, с кем вместе воевал и проходил проверку. Федор не понимал, кто кого предал. Ему во время проверки внушали, что он предал свою родину, сдавшись в плен немцам. Но он выполнял приказ командиров в том бою: «Не стрелять!» Он воевал целый год, видел не одну смерть, хоронил своих това- рищей. И в том бою он готов был стрелять и драться с немцами до победы, до приказа, до смерти. Он стрелял до тех пор, пока не поступил этот приказ «Не стрелять!» Немцы внушали ему, что советская власть предала его и семью, без вины признав их виновными в том, что он оказался в их плену. Не только во время Великой Отечественной войны, но и после нее в 1946 году бывшие фронтовики оказывались за колючей проволокой. Они ждали отправки домой, начинали критико- вать командиров за медлительность в отправке, за недостойное поведение. Дисциплина в армии расшатывалась, возбуждали уголовные дела за подрыв дисциплины и направляли солдат в советские лагеря. Особенно тяжело было тем, кто побывал в фашистском плену. Некоторые из них сумели бежать из пле- на, воевали в отрядах сопротивления на территории Франции, Италии. Вернувшиеся после войны на родину, были осуждены на 10 – 15 лет, сменив фашистские застенки на свои, советские лагеря. Где-то на севере или Колыме заключенные ночевали в холодных бараках или палатках, клали под себя портян- ки и так сушили их. Не мылись всю полярную ночь, донима- ли вши, мучила цинга. В этих условиях могли уцелеть са- мые стойкие характерами, крепкие физически люди. Нельзя оправдать миллионные жертвы против собственного народа, когда безжалостные жернова перемалывали людей, прино- ся нечеловеческие нравственные и физические страдания. Уехала семья Федора из деревни через 25 лет после окончания войны в районный центр. Федору было около пятидесяти лет, он устроился банщиком, где и проработал до самой смерти. Все больше молчал, наблюдая за другими. Как смог Федор просо- читься через все проверки и остаться на свободе, знал только он, унеся свою тайну в могилу. Трудно по истечении лет напи- сать то, что было на самом деле, так как все бывшие пленные не хотели говорить о войне и военных годах. Думали, что, скорее всего, их обвинят, а если посочувствуют, то сочувствие может быть тоже оскорбительным. И они молчали.